РПФ | Стапель | К-141 | Гаджиево | Морское Братство | В. Королюк | Н. Курьянчик | А. Покровский | Модели ПЛ


Сайт | История | Флот | Железо | Люди | Информация | Литература | Галерея | Общение | Ссылки | Контакты
Cоздание и развитие подводного корабля

КОРНЕЛИЙ ВАН ДРЕББЕЛЬ
Юрий Полунов
Мечты. Проекты. Реальность.
В 70­е годы XVI века в маленьком нидерландском городке Алкмааре, славном своими сырными ярмарками, ветряными мельницами, часовых дел мастерами, картографами и оптиками, городке таком чистеньком и опрятном, что он более походил на театральную декорацию, чем на человеческое общежитие, родился выдающийся изобретатель и инженер Корнелис Дреббель. Он является одним из возможных изобретателей термометра, сложного микроскопа и способа получения кислорода путем теплового разложения селитры; он первым создал печь с системой автоматического регулирования температуры; первым построил и успешно испытал аппарат для подводного плавания; предложил способ окраски тканей в алый цвет... Увы! Неблагодарное человечество (а точнее, та его часть, которая именуется «историками науки и техники») на три с лишним столетия почти забыло о нем, вспоминая лишь «по случаю» и искажая при этом факты биографии и необъективно оценивая его творчество.

Итак...
Около 1572 года. В семье Якоба и Трины Дреббелей, «добропорядочных и благородных жителей Алкмаара», родился сын Корнелис.

Около 1590 года. Юноша становится учеником, а затем помощником художника и гравера Гендрика Голтциуса.

1595 год.Корнелис женится на младшей сестре своего патрона Софье. Этот брак принес Дреббелю двух сыновей, двух дочерей и разочарование в семейной жизни, ибо, если верить его биографу, «Софья была женщиной чрезвычайно похотливой, тратившей все деньги, которые зарабатывал ее муж, на содержание любовников; этот образ жизни она вела в течение всех 25 или 30 лет их супружества».

1595 — 1605 годы. Живя с семьей то в Алкмааре, то в соседнем Харлеме, Корнелис зарабатывает на жизнь как гравер и «водяных дел мастер», сооружая фонтаны, «водоподъемные машины» и «дренажные мельницы».

Около 1606 года. Дреббели переезжают в Англию, где Корнелис преподносит королю Иакову I рукопись своего «Краткого трактата о природе элементов и о том, как они вызывают ветер, дождь, молнию, гром и чем они полезны...», а также демонстрирует хитроумное устройство, названное изобретателем perpetuum mobile (вечным двигателем). Разумеется, Дреббель не мог создать вечный двигатель, но, использовав эффект сжатия воздуха при охлаждении и его расширении при нагревании, построил оригинальные астрономические часы.
Король Иаков I, заслуживший от своего кузена, французского короля Генриха IV, звание «мудрейшего дурака христианского мира», был, несмотря на эту нелестную характеристику, весьма образованным человеком. Он живо интересовался науками (в основном алхимией и «чудесными явлениями») и сам не чуждался писательского труда, выпустив книги о вреде курения табака, ведовстве, о божественном происхождении королевской власти. Изобретатель, сумевший поразить воображение монарха, всегда нашел бы при нем место, развлекая короля и его двор забавными опытами и различными «чудесами». На это, вероятно, и надеялся Дреббель, переезжая в Англию.

Около 1606 — 1610 годов. Милостиво встретив Дреббеля и похвалив его книгу и изобретение, король распорядился отвести нидерландцу апартаменты во дворце Элтхэм, где Корнелис устроил свою лабораторию. Иаков велел выставить perpetuum mobile в Элтхэме для всеобщего обозрения, и сотни лондонцев смогли увидеть это хитроумное устройство.
А Дреббель тем временем продолжал изобретать. Современник писал о его клавикорде, который «играл сам по себе под воздействием лучей света», об устройстве, посредством которого Дреббель «мог в любое время года вызвать дождь и молнию, так что вы поклялись бы, что они нисходят естественным путем с небес», о приборе, который «позволял ему среди лета так охладить атмосферу некоторых мест, что вы решили бы, что вокруг вас — самая середина зимы», об усовершенствованном «волшебном фонаре», о замечательных «голландских фейерверках».

Конец 1610 — около 1613 года. По просьбе императора Священной Римской империи германской нации Рудольфа II, прослышавшего о существовании вечного двигателя, Иаков «командирует» Дреббеля в Прагу. Император, укрывшись в своем замке в Пражском граде среди редчайших манускриптов и богатейшего собрания произведений искусства, посвящал все свое время занятиям оккультными науками. Крайне мнительный и суеверный, твердо верящий в то, что он от рождения проклят, а душа его запродана дьяволу, Рудольф тратил огромные деньги на покровительство предсказателям, искателям «философского камня», знатокам черной и белой магии — всем тем, кто помог бы ему установить связь с потусторонними силами и подчинить их своей воле (справедливости ради следует сказать, что император давал приют и хлеб не только проходимцам и шарлатанам, но и подлинным ученым, таким, как Иоганн Кеплер, Тихо Браге, Иост Бюрги).
Дреббель был принят Рудольфом, которому продемонстрировал perpetuum mobile, с большим почетом. Его назначили главным императорским алхимиком, отвели ему богатые апартаменты во дворце и вменили в обязанность изготовление золотых сплавов для монетного двора и сооружение фонтанов.
Однако «командировка» Дреббеля вскоре закончилась и закончилась неудачно. В феврале 1611 года войска брата императора эрцгерцога Матвея вторглись в Прагу, император отрекся от престола, а наиболее близкие ему придворные — и среди них Дреббель — попали в тюрьму. Чудом избежав казни, он из тюрьмы шлет письма в Англию своему высокому патрону, умоляя вызволить из тюрьмы и содействовать возвращению из Праги (ибо Матвей намеревался оставить изобретателя при своем дворе). После длительных переговоров между Лондоном и Прагой Дреббелю, наконец, было позволено уехать в Англию, что он поспешно и сделал.

Около 1613 — 1620 годов. Вернувшись в Англию, Дреббель обратился к Иакову с длинным письмом, в котором умолял короля снова взять к себе на службу и перечислял свои изобретения, сделанные к этому времени (автоматы, действие которых основано на «термоскопическом» эффекте, фонтаны, водоподъемники, зрительные трубы и волшебные фонари).
Обращение Дреббеля было услышано, и впоследствии в ряде документов он именовался как «натуралист, слуга Его Величества, короля Великой Британии». Неизвестно, однако, как оплачивала английская Корона услуги изобретателя; надо думать, не особенно щедро, поскольку ему еще не раз пришлось столкнуться с нуждой.
Научно-технические интересы «натуралиста» к этому времени все больше смещаются в область оптических приборов. По-видимому, именно в эти годы он изобрел и сделал сложный микроскоп и начал изготовлять на продажу телескопы собственной конструкции.

1620 год. Дреббель посещает нидерландский город Миддельбург, чтобы установить связь с мастерами знаменитой оптической мастерской и перенять у своих земляков некоторые приемы оптической технологии.

1620 — 1625 годы. Это период самой, пожалуй, активной творческой деятельности Дреббеля. Впрочем, не только творческой, но и предпринимательской, связанной с именами братьев Кюффлеров. Сыновья голландца, эмигрировавшего по религиозным соображениям во Францию, они в 20­е годы переехали в Англию, где познакомились и близко сошлись с семьей Дреббеля. В 1623 году Абрахам Кюффлер женился на дочери Дреббеля Анне, а через четыре года его брат Иохан Сибертус стал мужем второй дочери изобретателя, Катарине. Братья не только активно помогали Дреббелю в конструировании и изготовлении его приборов, но и приложили немало усилий для того, чтобы они стали известны как можно более широкому кругу английских и европейских ученых. Кроме того, они выступали в качестве торговых агентов Дреббеля, демонстрируя и не без успеха сбывая его микроскопы и телескопы. Гений редко сочетается с предприимчивостью, и деловая хватка братьев удачно дополняла талант их тестя.
А он продолжал удивлять лондонцев своими изобретениями. В начале 20­х годов он продемонстрировал Иакову I и нескольким тысячам любопытных, собравшихся на берегу Темзы, подводную лодку — первую в мире!
Летописец Алкмаара Корнелис ван дер Вуде так писал в 1645 году об этом событии:
«Он (Дреббель) сделал судно, которое могло передвигаться под водой посредством весел, и проплыл на нем расстояние в две нидерландские мили — от Вестминстера до Гринвича. А мог бы проплыть, если бы захотел, даже пять или шесть миль; на судне все можно было видеть без свечи и читать библию или любую другую книгу; судно находилось на лондонской реке Темзе еще несколько лет тому назад».

Наряду с различными техническими задачами, которые Дреббелю пришлось решать при конструировании лодки, он столкнулся с задачей обеспечения команды и пассажиров необходимым для дыхания воздухом и блестяще справился с этой, казалось бы неразрешимой для его времени проблемой.
Примерно в это же время Дреббель выпускает книгу «Пятая сущность», обильно насыщенную алхимической терминологией и повествующей о том, как может быть приготовлена и использована в медицине «эссенция», извлеченная из металлов, растений и животных (понимая под этим соответственно соли, спиртовые экстракты и различные мясные бульоны). «Пятая сущность», как, впрочем, и алхимические труды Дреббеля, не оставила следа в истории науки, однако его занятиям алхимией мы обязаны рождением термостата и инкубатора, в которых автором была реализована сложная и остроумная система автоматического регулирования температуры.
1625 — 1633 годы. 27 марта 1625 года умер Иаков I. Как свидетельствует запись в «Собрании государственных бумаг», в похоронной процессии за гробом короля «Дреббель, инженер» шел в одном ряду с «танцовщиками, младшими чиновниками Монетного двора, актерами и комедиантами». Это ли не доказательство незавидного положения гениального изобретателя при английском дворе!
Со смертью Иакова Дреббель потерял покровителя и работодателя. Он вынужден был искать новое место службы и нашел его в английском Адмиралтействе. Готовя экспедиции, имевшие своей целью освобождение укрывшихся в Ла Рошели гугенотов, которые осаждались армией «его католического величества» Людовика XIII, английские адмиралы намеревались использовать в боевых действиях «водные мины и петарды». Для их изготовления и был нанят Дреббель, которому помогал Абрахам Кюффлер. Дреббель успешно справился с поставленной перед ним задачей, но несколько экспедиций английского флота окончились неудачей. Ла Рошель пала, а Дреббеля и его помощника сделали одними из «стрелочников». Их уволили, не только не выплатив заработную плату, но и не компенсировав понесенные ими затраты.
Оставшись без места, Дреббель бедствовал, и стесненные денежные обстоятельства вынудили его заняться делом отнюдь не творческим. Современник писал:
«Он был очень беден и в последние свои годы содержал пивную ниже Лондонского моста. У него было изобретение, касающееся передвижения под водой, которое он испытал столь удачно, что многие были убеждены в том, что он — некий загадочный монстр, и это заставляло многих посещать пивную, чтобы поглядеть на хозяина и выпить его эля».

Никаких сведений о последних годах Корнелиса Дреббеля не сохранилось. Он умер в полной нищете в лондонском монастыре францисканцев 7 ноября 1633 года.

То немногое, что известно о Дреббеле как о человеке, позволяет с большой симпатией относиться к этому выдающемуся нидерландскому инженеру. По свидетельству современников он напоминал внешностью нидерландского фермера, был физически крепок, светловолос, красив, немногословен и мало зависим от мнения окружавших его людей. «Лишь однажды [в 1629 году],— писал великий художник Питер Пауль Рубенс,— я встретился на улице с очень известным философом Дреббелем и случайно обменялся с ним двумя-тремя словами... Не припомню, чтобы я когда-либо видел человека более необычной наружности. В этом плохо одетом человеке, в его грубом платье было что-то такое, что наполняло вас чувством удивления и что делало бы любого другого посмешищем».

Наиболее подробный портрет Дреббеля оставил один из братьев Кюффлеров:
«Он (Дреббель) — человек высокого ума, глубокомыслящий и преисполненный идеями великих открытий... По мере того как увеличивалось число прожитых им лет, росло и число его изобретений. Последние, подобно потоку, самопроизвольно проистекали из его сознания и не являлись результатом чтения книг, которые он всегда презирал, будучи совершенно уверенным, что истина и научное совершенство заключены в скрытых тайнах природы. Следует напомнить, что он уже в зрелом возрасте научился понимать латынь и говорить на ней, причем сделал это самостоятельно, без чьей-либо помощи. Он живет подобно философу, интересуясь лишь собственными наблюдениями; презирает земные вещи мира сего, а также его великих людей; готов скорее приветствовать бедняка, чем того, кто занимает видное положение. Дреббель ведет себя как простой и невежественный человек. Когда его спрашивают, сможет ли он сделать ту или иную вещь, он всегда отвечает отрицательно. Он полностью раскрывается перед людьми, которых считает остромыслящими, или теми, кто стремится стать таковыми. Три или четыре года назад он начал курить табак, хотя ранее терпеть его не мог. Он до такой степени стал рабом этой привычки, что курит и днем, и ночью и заявляет, что те, кто не курит, ничего не понимают в жизни. Когда он встречает еще более заядлого курильщика, чем он сам, то относится к нему с огромным уважением и вниманием и проявляет готовность объяснить ему свои секреты; в других случаях — он очень неудобный собеседник».
Но если те немногие, кто писал о Дреббеле, были единодушны в характеристике его человеческих достоинств, то оценки заслуг Дреббеля — инженера и изобретателя — далеко не однозначны. Для Роберта Бойля он был «превосходнейшим», «наиславнейшим», «заслуженно известным механиком и химиком», «великим, единственным в своем роде ученым механиком»; для Готфрида Вильгельма Лейбница — «знаменитым Дреббелем»; для Германа Бургаве — «человеком замечательной честности [научной]». К этим славным именам можно добавить имена Джона Уилкинса, Марена Мерсенна, Дени Папена, Кристофера Рена и других ученых, высоко ценивших талант Дреббеля. Но даже они, говоря словами Константина Гюйгенса, «скорее восхищались, чем понимали его». И в этом — беда Дреббеля, которого социально-экономические условия его времени поставили, выражаясь фигурально, в один ряд с «танцовщиками, актерами и комедиантами», то есть с теми, кто призван был развлекать власть имущих в обмен на жизненные блага.
Изобретения были для Дреббеля монопольным товаром, кормившим его семью и позволявшим ему заниматься созданием новых приборов. Нужно ли поэтому удивляться, что он не склонен был раскрывать сущность своих изобретений, говорил о них в нарочито неясных выражениях и даже пытался придать им черты «сверхъестественного»? Впрочем, и сам Дреббель вряд ли мог бы четко объяснить, какой физический или химический закон лежит в основе его изобретений. Хотя он и именовался иногда «философом» (то есть «ученым» в языковом обиходе XVII—XVIII веков), он был инженером per excellentiam (преимущественно, по сути своей), причем инженером, близким по характеру своего дарования и деятельности к латинскому значению основы этого слова (ingenium — изобретательность). Этим он отличался, например, от Стевина, Галилея, Лейбница, технические достижения которых были следствием их глубокого понимания законов природы. В оправдание Дреббеля (если он в таком оправдании нуждается) следует сказать, что для истории техники XVI—XVIII веков его случай был скорее правилом, чем исключением.

Конечно, Бойль, Лейбниц и другие прекрасно понимали, что в основе изобретений Дреббеля лежат эксперименты и искусство ремесленника, а не вмешательство потусторонних сил. Но большинство из тех, кто видел его perpetuum mobile, или подводную лодку, или волшебный фонарь, или водные феерии, охотно верили, что он пользуется магическими рецептами и заклинаниями. Впрочем, подобное отношение к Дреббелю для людей XVII века вполне извинительно, если учесть, что и триста с лишним лет спустя известный историк науки Линн Торндайк называла его «наиболее претенциозной, скрытной и магической фигурой в научном и техническом мире начала семнадцатого столетия». Еще решительней в своей негативной оценке деятельности Дреббеля были настроены те авторы XVIII и XIX веков, которые не хотели или не могли понять ни изобретений нидерландского инженера, ни условий его жизни, заставлявших его быть «наиболее скрытной и магической фигурой», и щедро награждали его такими эпитетами, как «хвастун», «обманщик», «ветродуй». И лишь ретроспективная оценка творчества Дреббеля позволила современному историку дать единственно верную, на наш взгляд, характеристику:
«Он сочетал в себе богатое воображение, присущее эпохе барокко, с замечательным здравым смыслом и независимостью суждений. Благодаря интуиции эмпирика он смог в ряде случаев намного опередить академическую науку своего времени».

Первое письменное свидетельство о лодке Дреббеля относится к 1625 году. Оно принадлежит немецкому ученому Иоганну Фаберу, записавшему со слов Абрахама Кюффлера следующий рассказ:
«Люди, которые плавали под водой на этом судне, изобретенном замечательным нидерландским гением Корнелисом Дреббелем и сконструированном в Лондоне (Англия), где корабль можно увидеть даже и сейчас, торжественно клялись мне, что в то время, как на поверхности реки бушевал шторм, они, находившиеся глубоко под водой, не испытывали никаких затруднений. На судне могли находиться 24 человека, восемь из которых гребли, а остальные оставались в своих маленьких каютах; отсутствие воздуха на протяжении 24 часов не доставляло им страданий, и они довольствовались тем воздухом, что был заключен в малом сосуде; по истечении этого срока они поднимались на поверхность, сняв верхнюю крышку судна и оставив его открытым на некоторое время, запасались свежим воздухом, после чего, закрыв судно крышкой, могли погрузиться в воду столь глубоко, сколь этого желал капитан — даже на глубину 50 морских саженей [около 91 м]. Но вот что удивит вас еще в большей степени: они вели судно по компасу и знали, где находятся, а судно с большой легкостью перемещали посредством весел. Совершенно невероятным кажется следующее обстоятельство: та часть судна, где сидели гребцы, не имела дна, так что они все время видели воду; и тем не менее это не приводило их в ужас, поскольку, находясь на своих местах чуть повыше воды, они никогда не касались ее ногами».

Столь же восторженно отзывался в 1631 году о лодке Константин Гюйгенс — секретарь посла Нидерландов в Лондоне, выдающийся поэт и государственный деятель, отец великого физика, инженера и математика Христиана Гюйгенса:
«Достойным всех других, собранных вместе изобретений Дреббеля, было его маленькое судно, в котором он спокойно опускался под воду, держа короля и несколько тысяч лондонцев в величайшем напряжении. Подавляющее большинство этих людей думали, что человек, который столь искусно остается невидимым для них в течение (как говорили) трех часов, уже погиб, как вдруг он неожиданно поднимался на поверхность на значительном расстоянии от того места, где погрузился в воду; с ним находилось несколько участников этого опасного предприятия, свидетельствовавших, что они не испытывали никаких затруднений или страха под водой и что они опускались на глубину, когда того желали, и поднимались, когда им хотелось сделать это; что они плыли туда, куда хотели, поднимаясь к самой поверхности воды и вновь опускаясь так глубоко, как того желали... Они делали в чреве этого кита все то, что обычно делают люди, находящиеся на суше, и делали это безо всяких затруднений. Из всего сказанного легко заключить, в чем будет состоять польза от этого смелого изобретения в дни войны, когда (как я многократно слышал от самого Дреббеля) вражеские корабли, стоящие в безопасности на якоре, могут быть скрытно и неожиданно атакованы под водой и потоплены с помощью тарана — того самого средства, чье ужасающее действие используется в наши дни при захвате городских ворот или мостов».


Подводная лодка Корнелиса ван Дреббеля

Некоторые технические подробности, касающиеся лодки, сообщает лионский дворянин Балтазар де Монконис, большой любитель всяческих «секретов» и научных новинок, в поисках которых он путешествовал по миру. В 1663 году де Монконис посетил Англию, где познакомился и подружился с братьями Кюффлерами и многими членами Лондонского королевского общества. Вернувшись во Францию, он опубликовал в 1665 году «Журнал путешествий», в котором рассказал о многих изобретениях Дреббеля. Касательно подводной лодки де Монконис писал:
«Он (Дреббель) сделал также судно, которое могло опускаться под воду, когда в этом была необходимость, и которое перемещалось под водой с помощью весел. Эти весла прочно крепились к внешней стороне судна посредством кожаных укупорок, так что при этом сохранялась их подвижность. Он, однако, не мог опуститься глубже, чем на двенадцать или пятнадцать футов. Если бы он попытался сделать это, тяжесть воды затруднила бы подъем на поверхность и он бы затонул».
Де Монконис, вероятно, имел в виду способ крепления весел с помощью кожаных уплотнений, препятствовавших проникновению воды внутрь лодки. Этот же способ намеревался использовать в 1691 году Дени Папен, писавший:
«...весла должны крепиться посредством кусков кожи, так, как говорят, это сделано в лодке Дреббеля».
Из всего сказанного выше следует, что подводная лодка Корнелиса Дреббеля представляла собой разновидность водолазного колокола, который — в отличие от всех других аналогичных аппаратов — мог перемещаться под водой с помощью весел. Лодка, по-видимому, имела продолговатую форму и для увеличения стабильности была разделена на небольшие отделения (каюты — по терминологии Фабера). Глубина погружения лодки определялась законом Архимеда и не могла поэтому превысить некоторое критическое значение. Для ориентации под водой Дреббель — по свидетельству А. Кюффлера — использовал компас.
Глубина же погружения определялась с помощью ртутного барометра, что следует из записи, сделанной 18 октября 1690 года в дневнике сына Константина Гюйгенса-младшего — сына дипломата и поэта:
«Сегодня утром мне нанесла визит старая миссис Кюффлер. Она еще хлопочет о месте при дворе или еще где-нибудь. Я сказал, что не смогу помочь ей. Она говорит, что у ее отца, Корнелиса Дреббеля, на судне, на котором он опускался под воду, имелась длинная, наполненная ртутью трубка».

Итак, можно утверждать, что Дреббель был первым в мире человеком, которому удалось на аппарате собственной конструкции проплыть некоторое расстояние под водой. Реальность проекта Дреббеля доказал в 1922 году голландский инженер и писатель Генри Адриен Набер, построивший лодку в виде водолазного колокола и успешно испытавший ее.
Содержание
Начало

Cамые первые

Корнелий ван Дреббель

Освобожденный кислород

Последователи Дреббеля

Наутилус и другие

Несбывшаяся надежда

Пар и воздух

Давид сокрушает Голиафа

Cудьба таланта

Обращение к электричеству

Электрические подводные лодки

На пороге перемен

Первенцы подводного флота России

На базе дизеля

В поисках единого двигателя

Накануне мировой войны

Удары из под воды

На что затрачивается мощность?

В чем суть проблемы?

Cовершенно секретно...перекись водорода

Диктует обстановка

Чудо не состоялось

Вторая жизнь идеи

И снова дизель-электрические

На пределе возможного

На атомной энергии

Не мощностью единой

Новые корабли-новые проблемы

Прорыв в глубину

Без права отставать

Реабилитация водометного движителя

В разных направлениях

Практически бесшумные

К патентам природы


Доступ

Компания
Московская Сотовая
Связь


Хостинг

Компания Зенон

Реклама






Сайт | История | Флот | Железо | Люди | Информация | Литература | Галерея | Общение | Ссылки | Контакты
РПФ | Стапель | К-141 | Гаджиево | Морское Братство | В. Королюк | Н. Курьянчик | А. Покровский | Модели ПЛ
о3он Rambler's Top100

Хостинг предоставлен компанией Zenon. Email: info@zenon.ru
© Copyright 1997-2001 by Submarina.Ru. Email: podlodka@aha.ru