Игорь Курдин, Питер Хухтхаузен, Р. Алан Уайт.
МОСКВА, МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ

Не было ни объяснения, ни предупреждения.
Только вызов, направленный в американское посольство с просьбой прислать кого-нибудь за посланием президенту Рейгану от генерального секретаря Михаила Горбачева. Это всполошило поверенного в делах Ричарда Комза и политического советника Марка Реми. Они так быстро неслись по Садовому кольцу, что привлекли внимание московского ГАИ, и теперь за ними увязалась машина с голубой мигалкой на крыше. Она держалась на некотором расстоянии от черного "Шевроле", не то, преследуя, не то, сопровождая его.
Комз не обращал на них внимание. Он был уверен, что это связано со скандалом, сотрясавшим посольство:
подразделение морской пехоты, охранявшее здание, по уши погрязло в связях с местными красотками, многие из которых, если не все, работами на КГБ. К тому же Соединенные Штаты только что выслали из страны пятьдесят пять сотрудников советского посольства в Вашингтоне. В отместку русские должны были выслать из Москвы столько же американцев.
Как бы там ни было, такое неожиданное требование, в любом случае, не предвещало ничего хорошего.
Американцы подъехали к зданию Министерство иностранных дел, тридцатиэтажной громадине сталинской эпохи. Они нашли предназначенное для них место стоянки, отмеченное веревками. Въехав на бордюр, они оставили фары включенными как предупреждение милиции. Патрульная машина остановилась у обочины в начале улицы; двое сидевших в ней милиционеров предпочитали держаться на почтительном расстоянии. Комз и Реми поднялись по каменным ступеням, показали охранникам на входе свои дипломатические пропуска, и их пропустили в темный холл. Здесь их встретила высокая красивая женщина и провела их на четырнадцатый этаж к заместителю министра иностранных дел Юрию Воронцову.
- Добрый день, - поздоровался Воронцов по-русски. На его столе лежал единственный лист бумаги. Воронцов надел очки в золотой оправе и взял его в руки.
"Начинается", - подумал Комз.

От Президента СССР и Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза Президенту Соединенных Штатов Америки. Уважаемый господин Президент. Генеральный секретарь сообщает Вам, что одна из наших подлодок с баллистическими ракетами на борту охвачена пожаром в районе Атлантики. Есть жертвы. Несмотря на то, что подлодка продолжает терпеть бедствие в пятистах милях к востоку от Бермудских островов, опасности радиоактивного загрязнения, ядерного взрыва или самопроизвольного пуска ракет не существует. К месту аварии направляются советские суда.

Воронцов посмотрел поверх очков и увидел Комза, бешено строчащего в блокноте.
- Вот, Ричард, - сказал он, подавая ему страницу. Вы можете взять оригинал. Это были первые слова, сказанные им по-английски.
- Благодарю вас, - сказал Комз. – Я немедленно это отошлю.
- Именно так, - сказал Воронцов, объявив, таким образом, аудиенцию законченной. Комз и Реми вышли из здания и направились к машине.
Пока их не было, гаишники успели перегородить проезд черному "Шевроле". Один из милиционеров высунулся из окна и показал на знак, запрещающий стоянку.
- Господа, я прошу убрать вашу машину, - вежливо сказал Комз по-русски. – Вы препятствуете проведению дипломатических мероприятий. - И, не слишком учтиво, добавил по-английски: - Прочь с дороги, болваны!
Постояв еще несколько секунд, патрульная машина лишь слегка сдвинулась с места, так что "Шевроле" мог едва проехать в образовавшийся проход. Комз хотел, было протаранить их, но потом решил, что с сообщением, лежавшим у него в кармане, в эту субботу в мире и так было слишком много неприятностей.