Н.Мормуль.
ТОТАЛЬНАЯ ЛОЖЬ

Самым ярким примером отношения к радиационной опасности в СССР служит история эксплуатации первого промышленного реактора для производства плутония под Челябинском. Ныне этот объект всем известен под названием "Маяк".
Во второй половине 40-х годов, когда реактор вспупил в строй, о нормах облучения не думал никто, тем более, что здесь работали заключенные. Только за первые пять лет эксплуатации на основном производстве сменилось 20тыс. человек. Однако когда в наши дни стали решать вопрос о надбавке к пенсии, нашли лишь 150 человек, работавших на этом объекте, остальных уже нет в живых. А ведь реактор эксплуатировался 40 лет с лишним.
Столь же беспечно распоряжались и радиоактивными отходами. Их прости сливали в ближайшую речку Теча, откуда они распространялись по всей местности. Окрестные жители пили воду из этой реки, купались в ней, поили скотину, поливали огороды. Результат - 124тыс. облученных, из которых 28тыс. получили по 170бэр (порог лучевой болезни - 100 бэр).
В 1957г. на предприятии "Маяк" взорвалась одна из емкостей с радиоактивными отходами, которые загрязнили площать в 23тыс.км с населением 270тыс. человек (в Челябинской, Тюменской и Свердловской областях). Чтобы представить себе размеры бедстия, достаточно сказать, что, по общим оценкам, только в одной Челябинской области в результате деятельности "Маяка" пострадало около 450тыс. человек. Суммарное заражение местности оценивается в 138млн.Ки против 50млн.Ки в Чернобыле.
Наследство пяти реакторов, работавших под Челябинском на атомный щит страны, создает серьезную угрозу заражения бассейна Оби. Все понимают, что необходимы срочные меры, пока процесс не вышел из-под контроля. По мнению большинства экспертов, комплексная схема переработки радиоактивных отходов "Маяка" потребует около 40млрд. рублей капиталовложений и от 20 до 25 лет на реализацию.
Однако пример "Маяка" характерен в первую очередь тем, что отражает настоящее положение дел. Со времени вступления объекта в строй, иронически замечает газета "Московские новости", "изменилось многое: проспект Берии переименовали в проспект Победы, а проспект Сталина - в проспект Ленина". Но и сегодня в Тече по-прежнему купаются дети и плавают утки, овощи с поливных ее водой огородов и скотина, пьющая из нее воду, употребляются в пищу и продаются на городском рынке.
Столь же характерна и реакция партийно-государственного аппарата на аварию в Чернобыле. Академик В.Легасов рассказывал писателю Алесю Адамовичу, что ежедневно докладывал обстановку на АЭС членам Политбюро, но их отношение было однозначно:"Кончайте там со своей аварией, у нас тут Запад шумит". О ситуации премьер-министру Н.Рыжкову докладывало руководство двух пострадавших республик. Украинский партийный лидер В.Щербицкий просил помощи, а его белорусский коллега Слюньков преподносил обстановку как нормальную. Не случайно в Белоруссии эвакуация населения из пораженной местности началась лишь через три года после аварии.
Не на шутку встревоженному населению преподносили испытанное лекарство - ложь.
Сообща обеляли ситуацию партаппарат, советы и наука. Вице-президент АМН СССР Л.Ильин и руководитель Госкомгидромета СССР Ю.Израэль, прекрасно знавший масштабы бедствия, щедро раздавали успокоительные пилюли. А чтобы население не могло опровергнуть сфальсифицированные данные, была введена уголовная ответственность за использование гражданами дозиметров, в частности, при покупке продуктов на рынках и в магазинах. Проживающим в зараженных зонах правительствоустановило пятнадцатирублевую надбавку, которую языкастый народ тут же окрестил "гробовые".
Советские власти представили ложные данные и в МАГАТЭ. Они заявили, что выброс радиоактивных веществ в атмосферу составил 3%, в то время как в действительности он достиг 80%.
Группа депутатов Верховного Совета СССР обратились в 1989г. к Генеральному прокурору СССР А.Я.Сухареву с требованием о возбуждении уголовного дела против тех должностных лиц, которые своей ложью обрекли на тихое вымирание людей в зонах радиоактивного заражения. К концу 1989г. депутаты получили отве-отписку из Прокуратуры СССР, в которой сообщалось о привлеченных к уголовной ответственности руководителях Чернобыльской АЭС.
И вот, кажется, уже все ясно по Чернобылю, приняты меры, составлены планы, почти утвержден парламентом бюджет в 500млрд. рублей для ликвидации последствий. Ан нет! "Известия" 17 апреля 1993г. опубликовали выдержки из рассекреченных протоколов заседания Политбюро ЦК КПСС от 3июля1989г. под председательстом М.С.Горбачева, на котором обсуждалась ликвидация последствий Чернобыльской катастрофы. Приглашенный на заседание начальник Госатомэнергонадзора Е.Кулов заявил, что "безопасность реакторов следует обеспечить физикой, а не организационно-техническими мерами". От неуправляемой цепной реакции реактор должен самозащищаться.
Академик В.Легасов незадолго до своей смерти (он покончил с собой) сформулировал подход к обеспечению ядерной безопасности, который должен включать три элемента. Надо сделать максимально безопасным сам объект, максимально надежной его экплуатацию и исключить возможность выхода радиации из объека в случае аварии. В советской атомной энергетике защитная упаковка реакторов - контейнмент - была преступно прогнорирована. В этом кроется одна из причин Чернобыльской трагедии.
Ныне успокаивающие заявления официальных инстанций мало кого могут обмануть в нашей стране. На собственном опыте мы усвоили, что ложь всегда была самым действенным способом обороны властей и никто кроме нас не сможет исправить положение. Вот характерный случай. Еженедельник "Аргументы и факты" опубликовал в N39 за 1990г. информацию из Норвегии о захоронении ядерных отходов в Мурманской области. Минатомэнерго тут же опровергло это сообщение. В ответ один из читателей еженедельника, живущий в Мурманске, дал точные координаты этого ядерного "кладбища".