Л.Жильцов.
ВОЗДУХ АРКТИКИ
Вскоре завороженным зрителям у перископа пришлось поработать: предстояло подобрать подходящее разводье для всплытия. Мы снизили скорость хода и подвсплыли до 60м. Эта глубина представлялась безопасной, так как наибольшая обнаруженная осадка ледяных полей не превышала 34м.
Работу поста "вверхсмотрящих" возглавил старший помощник Геннадий Сергеевич Первушин. Лежа в трюме, он неотрывно смотрел в перископ и громко докладывал наверх, когда появлялась полынья, а также прикидывал размеры. Как только разводье оказывалось пригодным для всплытия, объявлялась тревога.
Мы разворачивались и шли обратно к полынье. Маневр занимал пять-десять минут, но, выйдя к расчетной точке, полыньи мы не находили. Нам потребовалось несколько попыток, прежде чем мы поняли, что за время маневра ветровым дрейфом сносило льды, а течением - лодку. Так что тактику пришлось поменять.
Теперь, обнаружив подходящую полынью, мы стопорили ход, осторожно толчками заднего хода гасили довольно изрядную инерцию и, отановив лодку полностью, переходили на задний ход. Плавание задним ходом считается у подводников высшим пилотажем - при малейшей ошибке боцмана возможен аварийный дифферент, борьба с которым, как правило, заканчивается выбросом лодки на поверхность. Не случайно мы эти маневры многократно отрабатывали на чистой воде, готовясь к походу на полюс.
Медленно, подвсплывая каждый раз на пять метров, приближаемся к поверхности воды. Снизу тревожный голос старпома:"Лед!" Снова погружение, снова поиск.
Долго наблюдавший за нашими мучениями адмирал Петелин, наконец, не выдержал:
- Да плюнь, Лев, на все эти инструкции! Всплывай, как всю жизнь делал! Оставь приборный способ для чистой воды.
С удовольствием подчиняюсь старшему в походе. Мы подробно инструктируем всех, особенно трюмных - успех дела зависит от четкости их работы.
Снова разводье, снова задний ход. По специально выпускавшимся пузырькам воздуха старпом определяет:"Лодка стоит". Командую:"Пузырь в среднюю!" Это значит сейчас лодка начнет вертикально всплывать. Глубина падает все быстрее:40м,30,20... И вдруг истошный крик снизу:"Над рубкой лед!" Необходимая команда отдана, но погасить инерцию лодки мгновенно невозможно, она продолжает всплывать. Невольно хочется втянуть голову в плечи - сейчас врежемся!
Какая удача, что в трюмном центральном посту у нас работают блестящие специалисты. Старшины В.Шепелев, А.Крючков, матросы М.Сафонов и В.Михайлов проявляют необычайное мастерство и самообладание: лодка едва касается льдины крышей ограждения рубки, как тут же начинается ее стемительное погружение с дифферентом. Выправляю положение, дав хороший ход и продув систему быстрого погружения.
Снова поиск, еще один маневр всплытия. Наконец, в перископе видим Арктику, но лока дальше не идет ни на сантиметр. Оказывается, мы всплыли поперек длинной трещины шириной метров пятьдесят. Разворачиваться на месте рискованно, можно нарваться винтом на торос. Ныряем с места на глубину. В конце концов нам повезло:находим длинную полынью, в которой мы всплываем даже с небольшим ходом. Открывается люк, и легкие наши освежает воздух Арктики.
Первое, что делаем - связываемся по радио с землей. Сообщаем, что у нас все в порядке и просим разрешения продолжить поход. Только была передана радиограмма, как через считанные минуты приходит квитанция, подтверждающая, что сообщение принято и доложено адресату. Значит, на узле связи непрерывно ждали.
А потом засучивают рукова ученые. С нами на полюс отправилась научная группа из 20-ти человек, занимавшаяся созданием последующих атомоходов. В нее входили ведущий конструктор перегудовского КБ Роман Иванович Симонов, представитель Института ядерной физики Геннадий Романцов, специалисты из научных институтов ВМФ.
Гидрографы Анатолий Васильевич Федотов и Владисмир Алексеевич Монтелли должны были определить, насколько точно наши гирокомпасы выработали, а гироскопические системы сохранили курсоуказание. Проверить это можно только с помощью секстана. Никогда еще я не видел такой виртуозной работы!
В малейших просветах облаков Федотов и Монтелли вылавливали солнце, и в считанные минуты на карту наносились данные. Казалось, что астрономические таблицы у них в голове и что они лишь проверяют данные логарифмической линейкой.
Как принято при всплытии, помогали им все. Даже адмирал Петелин взял линию и заставил флагманского штурмана Д.Эрдмана рассчитать ее и нанести на карту. Произведенные наблюдения подтветдили расчеты штурманов:"К-3" находилась в 360 милях от Северного полюса.
Пока шла проверка всех систем, мичман Иван Иванович Ершов - старшина команды радиотелеграфистов, принял радиограмму, разрешающую нам продолжать плавание. Да мы и сами готовы были это сделать:свежий ветер и течение вызвали подвижку льда, лучше спасение от которой - ледовый покров.
Выкурена последняя сигарета, и, как положено, командир лодки собственноручно задраивает люк. Зашумела врывающаяся в балластные цистерны вода, запрыгала стрелка глубиномера. Над лодкой вновь наглухо смыкаются простирающиеся на сотни миль вокруг льды. Где-то мы вынырнем в следующий раз?
|
