Л.Жильцов.
КАТОК У ПОЛЮСА
Мы вновь мчимся к полюсу. Все наше внимание обращенно вверх. Над нами - сплошной паковый лед, сплоченный, торосистый, и никаких разводий:лишь трещины, да небольшие полыньи, в которые лодке не втиснуться.
Снова проходим Северный полюс. Странно все-таки устроены люди! Лишь несколько часов назад это было кульминацией долгого и сложного пути, пройденного "К-3", и самым значительным событием в жизни многих членов экипажа. А теперь мы пересекли его буднично, как если бы делали это каждый день.
Правда, в узком кругу мы это событие отметили. Я пригласил к себе в кают Петелина, Маслевского, Симонова и Романцева. В сейфе у меня уже три года стояла бутылка армянского коньяка. Ждала она этого момента с того самого дня, когда адмирал Головко сказал мне, что я назначен командиром лодки, который на следующий год предстояло идти на полюс. Проходя во второй раз полюс, мы ее и распили. Я, правда, только пригубил, кто-то все-таки должен управлять кораблем. Да и каюта была отдана мною Петелину, поскольку в официальной гостевой стояли четыре койки, а в командирской - одна. Я же, как всегда в походах, спал в центральном посту.
Привычка эта появилась у меня с тех пор, как я доверил управление вахтенному офицеру, который рванул лодку сначала в одну сторону, потом в другую так, что в каютах все вещи на пол свалились. С тех пор решил, что управлять лодкой должен один человек. В центральном посту мне поставили кресло, в котором я дремал, слушая команды, отдаваемые старпомом или вахтенным офицером. Лишь изредка в походах уходил к себе в каюту поспать пару часов, когда лодка всплывала и прекращалп движение.
Мы прошли еще сотню миль, а во льдах ни одного подходящего просвета для всплытия. Тольщина льдов составляет 20-25м. Чтобы не прозевать чистую воду, мы на всякий случай подвсплываем. Как только появляется чистая вода, вверхсмотрящий начинает отсчитывать время. Насчитал секунд пятьдесят, значит, протяженность по-лыньи по курсу около 150м. Дальше наши действия уже отработаны.
В перископ вижу, что корма наполовину находится подо льдом. Даем короткий толчок одним мотором вперед и, погасив инерцию, нос лодки замирает у самой кромки льда. Как говорится, попали в яблочко!
Отдраиваю рубочный люк и высовываю голову на свет божий. Полыньи вокруг действитель нет. "К-3", как камень в кольце, со всех сторон обжата льдами. С любого борта можно прыгать на лед прямо с мостика - воды между бортом и льдиной нет нигде. Тишина вокруг такая, что звенит в ушах. Ни малейшего ветерка, и облака налегли совсем низко: не завидую гидрографам и штурманам, которым придется отлавливать солнышко.
За мной на мостик поднимается сигнальщик Воронищев. А в люке уже торчит голова мичмана Луни:
- Разрешите, товарищ командир, проверить сигнальщика?
Как отказать такому асу-горизонтальщику? А за Луней наверх уже карабкается замполит, Александр Штурманов:
А как насчет увольнения на берег, товарищ командир? Хотя бы одну смену?
Я, разумеется, не возражаю, но раз на борту флагман, пусть он скажет последнее слово. Адмирал Петелин тоже не против, и экипаж с криками и шутками высыпает на лед.
Мы же спешим дать донесение на флот. Квитанцию получаем немедленно, на берегу по-прежнему ждут нашей весточки. А потом хлынул поток сообщений! C достижением Северного полюса нас поздравляли главком и командующий флотом, начальники политуправлений, позднее - руководители партии и правительства. Наш бедный Игорь десятчиков только успевал расшифровывать, даже перекурить времени не было.
А на льдине шли приготовления к торжественному событию. В торосах нашли подходящее место для закрепления древка. И вот под низким полярным небом, сливающимся со льдами, словно язык пламени, разворачивается красное знамя. Все на мгновение замолкают, прежде чем раздается могучее "ура!", и в эту секунду каждый осознает: мы на вершине планеты! В точке, являющейся частью нашей страны, которой не достигал еще никто из соотечественников. Свершилась мечта многих поколений русских людей. Бойкие фотографы тем временем запечатлели не только государственный флаг СССР, водруженный на Северном полюсе, но и ледяную глыбу весом около тонны, оказавшуюся при всплытии на надстройке, а также саму лодку во льдах и множество смешных ситуаций, возникающих ежеминутно. Потому что в этом увольнении на полюсе подводники ведут себя, как малые дети: борются, толкаются, бегают взапуски, взбираются на высокие торосы, перекидываются снежками!
А ведь перед выходом в море особисты прочистили весь корабль:ни одного фотоаппарата на борту быть не должно! Но кто лучше знает лодку и все потайные места - контрразведчики или подводники? При всей строгости дисциплины на локе, я на это нарушение смотрел сквозь пальцы. Время покажет, что важнее: перестраховаться по поводу секретности или сохранить для истории свидетельства о памятных событиях.
К тому же, у научной группы были с собой и фотоаппараты, и кинокамеры, правда, лишь для съеми шкал приборов.
За четыре часа стоянки три боевые смены успели побывать на льдине. Как оказалось, некоторые моряки прихватили на лодку коньки и даже лыжи. Провели импровизированние состязание по стрельбе из мелкокалиберной винтовки. Предлагалось сыграть и в футбол - этот вид спорта на "К-3" был в большом почете в любое время года. Зимой по колено в снегу играть даже интереснее - мяч приходилось искать. На этот раз матч организовать не удалось:пока собирались, наступило время отправляться. Никогда не забуду вгляды, которыми мои товарищи окидывали в последний раз ледяное безмолвие:мало кому доводилось видеть это и вряд ли когда им доведется вернуться сюда еще раз!
|
