Л.Жильцов.
ТОРЖЕСТВО В СПОРТИВНОМ ЗАЛЕ
Этому памятному для нас дню предшествовали следующие события. В Мурманске Хрущева приняли весьма недружелюбно. Правда, виноват в этом он был сам, вернее, его чувство юмора, разделить которое могли не все.
В Мурманске, когда горожан собрали на митинг, стояла прекрасная солнечная погода. И Хрущев начал свое выступление так:
- Дорогие мои мурманчане! Я говорю "дорогие", потому что обходитесь вы стране недешево. Мы в Москве такого солнца не видим, а вам здесь за это выплачивают пятидесятипроцентную надбавку!
Народ на Севере не из пугливых, и главу государства немедленно освистали. Все впечатление от поездки было испорчено, и моряки Северного флота, как могли, пытались его спасти.
На базе в Иоканьге Хрущева принималм вместе с сопровождавшими его министром обороты СССР Р.Я.Малиновским, главкомом ВМФ С.Г.Горшковым, Д.Ф.Устиновым и другими руководителями. Принимали его по закону флотского гостеприимства в течение двух дней, так что компания, встретившая нас в спортзале военно-морской базы, была скажем так, в приподнятом настроении.
Руководители страны сидели на сцене за столом президиума. Вдоль остальных стен помещения была построена флотилия, а в центре поставлены стулья для экипажа "К-3" и научной группы - нас было человек сто. Все, кроме нас с Петелиным, в рабочей форме, правда, вторую смену успели по моей команде постричь, пока шли в тумане.
Встечены мы были аплодисментами и следующей фразой:
- Что же вас так долго ждать приходится!
Впрочем, сказал это Хрущев беззлобно и вовсе не ожидая объяснений. И сразу продолжил:
- Мы решили вас наградить. Зачитайте указ!
Мы, конечно, думали, что нас как-то отметят. Но обычно делалось это не сразу, да и награждали главным образом ценными подарками: кому ружье, кому электробритву. Так что известие ошеломило нас настолько, что я даже не помню, кто зачитал указ.
И вот слышу:
- За успешное выполнение специального задания правительства присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" контр-адмиралу Петелину Александру Ивановичу, командиру атомной подводной лодки капитану 2 ранга Жильцову Льву Михайловичу, командиру электромеханической боевой части атомной подводной лодки инженер-капитан 2 ранга Тимофееву Рюрику Александровичу.
В зале зааплодировали, к потолку полетели бескозырки.
Вслед за Петелиным я поднялся на сцену. Хрущев сам вручил нам грамоту, медаль "Золотая Звезда" и орден Ленина и, как тогда было принято, расцеловал в губы. Всех командиров боевых частей и дивизионов - их было десять человек - наградили орденом Ленина. Остальных отметили орденами Красного Знамени, Красной Звезды, медалью "За боевые заслуги". Без награды не остался ни один человек из ходивших на полюс.
После того, как один за другим все поднялись на сцену для получения награды, объявляют:
- А сейчас с ответном словом выступит командир подводной лодки.
И тут же подсовывают мне бумагу, заранее написанную в политуправлении. Мое отношение к политработникам читателю уже известно, так что мне не нужно объяснять, почему я эту шпаргалку немедленно отодвинул в сторону.
- Я скажу от себя, от души, а бумажка эта пусть здесь полежит. Мы, экипаж, думали о том, чтобы выполнить задание, а не о наградах, тем более таких высоких. И спасибо, что Родина и ее руководители нашу работу оценили так высоко!
Потом слово взял Хрущев:
- Вы извините, что мы сейчас не можем рассказать широко о вашем подвиге. И на полюсе мы побывали не первые - американцы нас обскакали, - и секретность нам этого не позволяет. Но я обещаю вам, что через год-два, может быть, через несколько месяцев, мы привезем вас на Красную площадь и построим перед Кремлем, как космонавтов. Почествуем ваш экипаж, он этого заслуживает. Я был на подводной лодке.
На мой взляд, это - огромная колбаса, начиненная таким количеством приборов, что куда ни плюнь, обязательно попадешь в прибор! Сам я мало что там понимаю, но я привез вам людей, которые их создавали. Многих из них вы больше не увидите никогда в жизни, потому что все они засекречены. Я хочу их вам представить.
Действительно за столом президиума помимо известных нам Перегудова, Доллежаля, Александрова сидел весь цвет науки и военно-промышленного комплекса. Хрущев каждого представил, и каждому мы похлопали. А затем предложил всем надеть ордена и сфотонрафироваться.
Хрущев взялся надеть награды Пелелину, а министр обороны - мне.
"Золотая Звезда" не прикалывается, а приворачивается. Малиновский достал перочинный нож, взял меня за лацкан и ткнул. В тот момент я даже не почувствовал боли, и только потом обнаружил, что по груди у меня течет кровь. После мы сели в зале вместе с руководителями страны и торжественный момент был запечатлен для истории.
|
