ОЛЕГ МЯТЕЛКОВ - "ЧП НА РАССВЕТЕ"

...НУ КАК МЕХАННИК? - ДУМАЕШЬ ПОЛУЧИТСЯ?...

- Ну как, механик, думаешь - получится?
Командир сидел прямо на палубе, упираясь ногами в шахту перископа. В тусклом свете аварийного освещения отсек казался круто уходящим вниз темным тоннелем.
Инженер оторвался от записной книжки, в которой что-то торопливо писал, посмотрел вверх, где над его головой блекло светились зеленоватые диски приборов, и вздохнул:
- Не знаю. Как грунт... Сколько его там, этого чертового ила? Если б еще носом воткнулись, тогда винтами бы помогли - батарея-то пока держится! А кормой... Стабилизаторы, рули, винты - все держит. Одним словом, ситуация...
Да, ситуация была серьезной. Мина рванула по корме, сверху. Если бы она была снизу, то... Не хотелось даже думать, что было бы, если бы она оказалась снизу, под корпусом корабля!
Но она была на поверхности, и основной удар ее ушел вверх, в рассветное небо. Правда, и того, что пошло вниз, было достаточно, чтобы легко, как спичечный коробок, швырнуть тысячетонный корабль. Но не это оказалось самым серьезным: взрывная волна, сдвинув, повредила кормовой люк, и море ворвалось в корабль ревущей струей, в считанные секунды заполнив кормовой отсек.
И за эти вот секунды люди в отсеке, стоя по пояс, по плечи, по горлу в воде, успели-таки намертво затянуть задрайки! Сейчас только тонкие игольчатые струйки били из-под массивной круглой плиты люка. Но все-таки самым серьезным было другое. Толчок взрыва, усиленный тяжестью вошедшей в отсек воды, кинул корабль вниз, к грунту. Задрав нос, лодка глубоко вошла кормой в многометровый слой вязкого тяжелого ила. Он-то, словно капкан, и держал корабль на глубине...
- Ну что же... Еще раз! Как говорится, с богом!
Командир, скользя по крутизне палубы, шагнул к раструбам переговорных труб:
- По местам стоять, к всплытию!
В непривычной тишине голос его прозвучал неожиданно громко. Откликаясь, забились в жерлах переговором... В четвертом...
Вот доложил предпоследний, и командир вдруг понял, что нет у него сейчас большей мечты, нестерпимее желания, чем услышать из кормового знакомую бойкую скороговорку: "...в отсеке по местам стоят..." Тишина. Помолчав, он повернулся к механику, скомандовал негромко:
- Продуть балласт!
С шипением, переходящим в странный унылый вой, в трубы из баллонов высокого давления вырвался воздух. Сейчас он войдет в цистерны и мягко, но неумолимо начнет сжимать замершую в них воду. Медленно, потом все быстрее и быстрее заструится вода из открытых кингстонов, и заполняющиеся воздухом цистерны потянут лодку вверх, вверх...
Командир и все, кто был рядом, не отрывали глаз от стрелки глубиномера - вот сейчас, сейчас... Вздрогнул корпус, вой воздуха в трубопроводах стал еще пронзительней. Мелко задрожала палуба под ногами. Сейчас... Что-то вдруг глухо зашумело за бортом, забулькало, забормотало... Командир бросил быстрый взгляд на механика. Тот со вздохом кивнул - да, так.
- Стоп дуть!
Шипение смолкло. Только из-за бортов все еще доносился невнятный шелест.
- Не вышло. - Комаандир устало потер подбородок.
- Дифферент, - отозвался механик. - Цистерны полностью не продуваются...
Да, не вышло. Из-за аварийного дифферента - продольного наклонения корабля - воздух не смог "выгнать" воду из всего объема цистерн: дойдя до поднявшихся вверх кингстонов, он свободно уходил в воду, еще и сейчас глухо шумя за бортом. Грунт по-прежнему цепко держал корабль.
Командир повернулся к ждущим раструбам переговорных труб:
- Говорит командир. Товарищи подводники, у корабля сейчас нелегкое положение. Поэтому...