Александр Михайлович Покровский
ОРДЕН ХРЕНА ЛЫСОГО

Нашего комдива - контр-адмирала Артамонова - звали или Артемоном, или "генералом Кешей". И все из-за того, что при приеме задач от экипажей он вел себя в центральном посту по-генеральски: то есть как вахлак, то есть - лез во все дыры.
Он обожал отдавать команды, брать управление кораблем на себя и вмешиваться в дела штурманов, радистов, гидроакустиков, рулевых и трюмных. Причем энергии у него было столько, что он успевал навредить всем одновременно.
А как данная ситуация трактуется нашим любимым Корабельным Уставом? Она трактуется так:
"Не в свое - не лезь!"
Но тактично напомнить об этом адмиралу, то есть сказать во всеуслышанье: "Куды ж вы лезете?", ни укого язык не поворачивался.
Вышли мы однажды в море на сдачу задачи с нашим "генералом", и была у нас не жизнь, а дикий ужас. Когда Кеша в очередной раз полез к нашему боцману, у нас произошла заклинка вертикального руля, и наш обалдевший от всех этих издевательств подводный атомоход, пребывавший в надводном положении, принялся выписывать по воде концентрические окружности, немало удивляя уворачивавшиеся от него рыбацкие сейнеры и наблюдавшую за нашим безобразием разведшхуну "Марианна".
Потом Кеша что-то гаркнул трюмным, и они тутже обнулили штурману лаг.
И вот, когда на виду у всего мирового сообщества у нас обнулился лаг, в центральном появился наш штурман, милейший Кудинов Александр Александрович, лучший специалист, с отобранным за строптивость званием - "последователь лучшего специалиста военных лет".
У Александра Александровича была кличка "Давным-давно". Знаете гусарскую песню "Давным-давно, давным-давно, давн-ны-ым... давно"? Так вот, наш Александр Александрович, кратко - Ал Алыч, был трижды "давным-давно": давным-давно - капитаном третьего ранга, давным-давно - лысым и давным-давно - командиром штурманской боевой части, а с гусарами его роднила привычка в состоянии "вне себя" хватать что попало и кидаться в кого попало, но так как подчиненные не могли его вывести из себя, а начальство могло, то кидался он исключительно в начальство.
Это было настолько уникально, что начальство сразу как-то даже не соображало, что в него запустили, допустим, в торец предметом, а соображало только через несколько суток, когда Ал Алыч был уже далеко. На этот раз он не нашел чем запустить, но зато он нашел что сказать:
- Какой... (и далее он сказал ровно двадцать семь слов, которые заканчиваются на "ак". Какие это слова? Ну, например, лошак, колпак, конак...)
- Какой... - Ал Алыч позволил себе повториться, - мудак обнулил мне лаг?!
У всего центрального на лицах сделалось выражение "проглотила Маша мячик", после чего все в цен- тральном стали вспоминать, что они еще не сделали посуточному плану.
Генерал Кеша побагровел, вскочил и заорал:
- Штурман! Вы что, рехнулись, что ли? Что вы себе позволяете? Да я вас...
Не в силах выразить теснивших грудь чувств, комдив влетел в штурманскую, увлекая за собой штурмана. Дверь штурманской с треском закрылась, и из-за нее тут же послышался визг, писк, топот ног, вой крокодила и звон разбиваемой посуды.Пока в штурманской крушили благородный хрусталь и жрали человечину, в центральном чутко прислушивались - кто кого.
Корабль в это время плыл куда-то сам.
Наконец, дверь штурманской распахнулась настежь.
Из нее с глазами надетого на кол филина выпорхнул комдив. Пока он летел до командирского кресла, у него с головы слетел редкий начес, образованный мученически уложенной прядью метровых волос, которые росли у комдива только в одном месте на голове - у левого уха.
Начес развалился, и волосы полетели вслед за комдивом по воздуху, как хвост дикой кобылицы.
Комдив домчался и в одно касание рухнул в кресло, обиженно скрипнув. Волосы, успокоившись, свисли отлевого уха до пола.
Штурман высунулся в дверь и заорал ему напоследок:
- Лы-ссс-ы-й Хрен!
На что комдив отреагировал тут же и так же лапидарно:
- От лысого слышу!
Кеша-генерал долго переживал этот случай. Но надо сказать, что, несмотря на внешность охамевшего крестьянина-середняка, он не был лишен благородства.
Когда Кудинова представили к ордену и документы оказались на столе у комдива, то сначала он завозился, закряхтел, сделал вид, будто тужится вспомнить, кто это такой - Кудинов, потом будто вспомнил:
- Да, да... неплохой специалист... неплохой... - и подписал, старательно выводя свою загогулину.
Но орден штурману так и не дали. Этот орден даже до флота не дошел, его где-то наверху свистнули. Так и остался наш штурман без ордена. И вот тогда-то в утешение, вместо ордена, комдив и снял с него ранее наложенное взыскание, то самое - "за хамское поведение со старшим по званию", а вся эта история получила у нас название: "награждение орденом Хрена Лысого".