Евгений Кукаркин
ПРОЕКТ 48

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

.........У меня вышла минутка отдыха и я решил воспользоваться ей, влез в свою каюту.
- Можно?
В каюту заглядывает Галина Михайловна.
- Заходите.
- Вы так заняты, капитан, что вас не сразу и выловишь, хотя мы и встречаемся каждый день сотню раз, но вы проходите мимо меня и ни разу не перекинетесь словом.
- Все некогда, Галина Михайловна
- Я знаю, но... Вы кажется забыли, что я на лодке тоже выполняю некоторые обязанности?
- Не забыл.
- А раз не забыли, то выделите мне пару минут.
- Садитесь, Галина Михайловна.
Она садится на стул и закидывает ногу на ногу.
- Что-нибудь случилось?
- Да, капитан. Вы дергаетесь, дергаете всех, а в команде тем временем творится черт знает что. Александр Данилович, вы не замечаете не только меня, но и все то, что творится в команде, а это и ужаснее всего, в это неопределенное время.
- Не томите. Говорите все.
- Похоже, скоро среди матросов и офицеров вспыхнет большая потасовка...
- Опять раскол?
- Опять. Только виновники этого скандала уже другие лица.
- Ну и досталась же мне команда, вроде бы часть ее сам выбирал. Так кто, с кем?
- Ваш помощник Козырев, подбивает часть команды против старпома и вас. Он обвиняет вас обоих во всех грехах и естественно, когда мы все больше и больше приближаемся к свободе, хочет, вымазать вас грязью перед командованием.
- Значит, он уверен, что мы на дороге к свободе? Так, так, а каким же образом замполит пытается меня облить грязью?
- Очень хитрым. Сам Козырев не полезет на рожон, он все же побаивается вас, зато у него появились последователи, это лейтенант Сорока из БЧ5.
- Из нового поступления?
- Это так.
- А после того как меня скомпрометируют, что затеет еще замполит?
- Не знаю. Может Козырев хочет на ваше место.
- На мое?
- Наверно.
- Забавно. С ними все ясно, а вот чего команде не хватает? Пища есть, один реактор тянет - свет, тепло есть, регенерация воздуха, к счастью, не вышла из строя.
- Им не хочется умирать, все жаждут быстрее выбраться от сюда. У замполита и Сороки очень хорошо подвешен язык, этим они и пользуются. Все понимают, что наша жизнь уже отсчитывается минутами и любая неудача командования лодки может обернуться для нее трагедией. В этом случае, замполит и Сорока могу повернуть людей к себе.
- По моему, мы все хотим выбраться от сюда.
- А мы выберемся?
- Стараемся.
В этот момент зазвенел телефон, я схватил трубку.
- Капитан, у нас ЧП, - слышу взволнованный голос штурмана.
- Что случилось?
- Пловец погиб. Он пробивал туннель и тут пошел плавун, его раздавило песком. Все то что мы рыли пошло насмарку. Вся труба аппарата опять забита песком, но это уже смесь с водой.
- Пловца вытащили?
- Да.
- Я сейчас иду, - бросаю трубку на аппарат. - Извините, Галина Сергеевна, меня вызывают...
- Кто то погиб?
- Да.
В носовом отсеке, много грязи и моряков. На палубе лежит пловец в гидрокостюме. Кто то снял с него баллоны и маску. Синее лицо показалось знакомым.
- Кто это?
- Старшина Сидоров.
Да, этого отбирал я сам. Хороший был парень.
- Старпом, лишних людей убрать с БЧ.
Матросы и офицеры начали медленно расходится. В отсеке, по моей просьбе остался штурман, дед, старпом и командир БЧ.
- Что теперь будем делать, товарищи офицеры?
- Пока положим труп в холодильник, а потом видно будет, - высказался Соколов.
- Я не об этом. Я о том, как выбраться наружу.
- Да..., здесь копать уже нельзя, - тянет Морозов. - Может взорвать рубочный люк. Мы же выкатились из основной свалки, а вдруг... только одна какая-нибудь паршивая балка придавила его и теперь ее надо заодно с крышкой люка скинуть.
- Штурман, а если не скинем, - возражает Соколов, - тогда приблизим свой конец.
- Все равно, лодка течет, вода прибывает и скоро она затопит все отсеки. Лучше, пока не поздно, давайте все же попробуем. Перекроем соседние отсеки и... рванем, а потом каждый отсек будем открывать и выпускать людей... Над нами столб воды метров тридцать..., если осторожно подниматься вверх, никто не пострадает от кессонки.
- Для этого надо, как ты говоришь, только удачно рвануть, суметь сорвать люк и скинуть груз, который на ней. А вдруг на нем не балка, а черт знает что...
- Наверняка, черт то знает, что там есть. Если нет бетона, старые перекрытия то точно есть.
- Есть ли еще какие-нибудь предложения? - спросил я, когда они замолчали.
- А может все же штурман прав, надо рисковать, - говорит дед, - а то закиснем здесь. Взрывчатка у нас есть, сорвется один раз, еще подложим. Вырвем люк, подорвем балки или что там, надо хоть выпустить буй или одному пловцу, да вырваться из этой мышеловки, а там дальше посмотрим по ходу дела.
- Ладно. Раз других вариантов нет, давайте готовиться к этому.
Штурман и Соколов просчитывают новую попытку вырваться наружу. Вода в турбинном поднялась до генераторов и Дед открыл перегородку в реакторный... Мы получили еще отсрочку часов на шесть.
То, что настроение среди состава лодки падает, уже заметно. При переходе в БЧ-4 я столкнулся с матросом первой статьи Гурьяновым, на лице которого расплылся огромный синяк на лице.
- Гурьянов, что с вами?
- Так, споткнулся...
- Понятно. А ну-ка зайди ко мне, заодно приведи вместе с собой капитана Соколова.
Они стоят передо мной и мнутся.
- Ну... Я жду...
- Я споткнулся, товарищ капитан, - уныло лепечет матрос.
- Ну а вы что скажите, товарищ капитан второго ранга?
- Ему набили рожу минеры.
- Так. Я жду продолжения.
- Там Козырев все мутит. Решил спасти народ от неминуемой смерти. По его идее, можно выбраться наружу через одну из ракетных шахт.
- А ракету куда? К тому же они завалены...
- Козырев уверен, что одна из шахт не очень то завалена.
- Как же он узнал об этом?
- Там из вновь прибывших, лейтенант Сорока уверен, что нас вынесло со свалки и развернуло, поэтому он предложил подорвать именно ту ракету, которая оказалась самой крайней от цента свалки. По его расчету там меньше всего нагрузки. Он уверен, что при взрыве такого количество топлива двойная обшивка лопнет, все бетонные балки разлетятся и образуется дыра около пяти метров, через которую потом легко можно уйти.
- Понятно. А причем же здесь матрос Гурьянов?
- Матрос Гурьянов обозвал идиотами тех, кто не мыслит в сложности такого проекта. Вот ему за идиота и всадили. - Можете идти матрос Гурьянов.
Соколов остался со мной.
- Что ты сам думаешь о предложении Сороки? - спросил я его.
- Идея соблазнительна, но у нас головки ракет не с адской "Морской смесью", а с ядерной начинкой, мы всю эту гадость разнесем по морю и кроме того, сила взрыва будет такова, что сорвет все переборки лодки, здесь уже никто не спасется.
- Думаю, капитан, раз это ваш подчиненный, вам все же надо проследить за этим Сорокой, очень интересная птичка. Самое важное не взорвал бы он действительно лодку.
- Хорошо, капитан.
Мы открыли еще одну переборку уже в ракетный отсек, спустив уровень воды в предыдущих двух отсеках.
В центральном бушует Козырев.
- Безобразие. Матросы, старшины и офицеры по колено в холодной воде и это уже вторые сутки. Надо что то делать, капитан.
- Делаем.
- Ваш план не выйдет, сила взрыва люка настолько мала, что мы только зря потратим здесь взрывчатку.
- Выйдет.
- У команды есть предложение более реальное. Нужно взорвать одну из шахт.
- Пока я здесь командир, буду решать я.
- Капитан, вы всех погубите.
В это время в центральном появляется разъяренный Соколов. Он сразу же бросается к замполиту и хватает его за грудь.
- Скотина, где заряды?
- Как вы ведете себя, капитан...
- Заткнись, гад. Если сейчас не выложишь заряды, я из тебя вообще сделаю котлету.
- Отставить, - рявкнул я.
Но уже поздно, здоровяк Соколов влепил пощечину замполиту, да так, что голова его мотнулась и тот обмяк в его руках.
- Капитан второго ранга, отпустите замполита. В чем дело?
Командир ракетчиков отшвыривает тело офицера и тот валится на палубу.
- Мы готовили заряды в хранилище и только я вышел проверить шахты, как этот, гад, явился перед матросами и заявил от вашего имени, чтобы заряды срочно передали ему. Те, лопухи, и выдали.
- Это были заряды для взрыва люка?
- Да.
Козырев пришел в себя и стал подниматься.
- Я буду жаловаться...
Я подошел к нему.
- Где заряды?
Теперь этот тип забегал глазами и отшатнулся от меня. Я наступаю. Замполит уперся спиной к приборам.
- Я... Я отдал их лейтенанту Сороке.
- Старпом, вызовите лейтенанта Сороку сюда.
Старпом по общей связи просит подойти лейтенанта в центральный. Вдруг динамик ожил и послышался ответ. - На связи лейтенант Сорока. Я не могу подойти в центральный, так как считаю действия командира по спасению лодки не вполне компетентны.
- Вы отказываетесь подчинятся? - спрашивает старпом.
- Да.
- Я пойду поговорю с ним, - заявляет Соколов.
Он направляется к переборке. Замполит пытается бочком проскочить за ним.
- Куда? - рявкаю на него.
- Мое место там.
- Штурман, придержите замполита Козырева.
Морозов придавил офицера к приборам.
- Это я с удовольствием.
- Вы за это ответите, - почти шепотом говорит замполит.
В центральном наступила тишина. Вдруг к нам вваливается Соколов, рукав его порван, а из треснутой губы течет кровь.
- Сволочи, мерзавцы, их там целая группа. Они отказались подчинятся.
Словно послушав это признание, динамик опять ожил.
- Внимание, центральный, внимание всем боевым частям, это говорит лейтенант Сорока. Я хочу по связи сообщить следующее. Группа матросов и офицеров не желает мирится с пассивным действиями командования лодки, поэтому инициативная группа решила взять спасение людей в свои руки. Мы не скрываем своих действий и поэтому решили вам рассказать, что хотим. Это прежде всего подрыв ракеты в одной из шахт. По расчетам минеров взрыв пробьет обшивки лодки и раскидает груз, заваливший люки шахты. Потом в образовавшуюся дыру выкидываем буй и переправляем людей на верх. Вот что мы хотим. По этому предлагаем всему личному составу лодки перейти на нашу сторону и принять активное участие в спасении.
- Внимание, это говорит центральный. У микрофона командир базы "Проект 48" капитан второго ранга Семенов. Я не собираюсь сдавать лодку в командование кому либо и вынужден объявить, что считаю действия лейтенанта Сороки не законными и соответственно требую, чтобы лейтенант Сорока явился в центральный, где я поступлю с ним в соответствии с уставами и законами нашей страны. В отношении спасения команды, у нас уже все подготовлено к этой операции, осталось работы на пол часа.
- Внимание. Объявляю всем. Я, лейтенант Сорока, вышел из под повиновения командования лодки, действую самостоятельно и призываю моих сторонников прибыть в ракетный отсек. Насильно никого не заставляю и удерживать не буду, кто хочет поддержать капитана, может подойти к нему в центральный.
- Что будем делать, товарищи офицеры?
Я смотрю на собравшихся.
- Я с вами, товарищ капитан, - это говорит Морозов.
И ту голоса офицеров и матросов понеслись со всех сторон. Только лейтенант Миронов и с ним двое матросов промолчали, они тронулся к люку в направлении ракетного... Им все уступали дорогу. Козырев тоже хотел проскочить, но крепкая рука Морозова припечатала его опять к приборам. Из спального, носового отсека потекли ручейки людей, кто задерживался в центральном, а кто шел дальше. Из ракетного и машинного отсеков появились и мои сторонники. Пришел Дед с командой механиков, появились расчетчики и некоторые ракетчики, мелькнула прическа Галины Михайловны, гражданские костюмы Николай Николаевича и его помощника. Когда хождение кончилось, я насчитал 38 человек. Это мало, почти пятьдесят человек у Сороки.
Заговорил динамик.
- Капитан, отпустите замполита. Мы знаем, что вы его удерживаете насильно.
- Мне нужны заряды. Вы захватили все заряды. Верните хоть пару и вы получите своего замполита.
- Капитан, нам самим не хватает зарядов, поэтому зарядов не дадим, но предлагаем другую сделку. Мы с вами делим имущество для спасения людей, это акваланги, спасательные само надувающиеся лодки, газовые баллоны. Если мы первые прорвемся, то вы можете спастись за нами. Это будет честно и справедливо. Если вы это сделаете первыми, мы пойдем за вами. А сейчас мы глушим реакторы, чтобы не было ядерной катастрофы при взрыве, поэтому не пугайтесь, возможно, что свет скоро погаснет, потом придется перейти на аккумуляторы... Так что... не надо сопротивляться капитан. Большинство команды здесь и мое право сейчас требовать, верните замполита. - Хорошо. Он идет к вам. Давайте делить имущество.
- Спасательные лодки уже у вашей переборки, выдайте нам акваланги и баллоны.
- Мы сейчас это организуем.
Я командую своим людям. Идешь обмен спасательным имуществом. Козырева пинком отправили к мятежникам. Только передали последний баллон, как люки с той стороны задраили и судя по всему нам их уже не открыть, а говорили, что идти вслед за ними, если удачно взорвут корпус лодки... Захрипел динамик.
- Извините, капитан, но чтобы вы нам не надоедали, мы решили отключить связь.
Соколов в ярости, он грозит затихшим динамикам.
- Доберусь я до вас, негодяи, погодите.
- Самое худшее это пассивность. Что же нам делать? - вторит ему Соловьев.
- Товарищ капитан, - это матрос первой статьи Гурьянов с синяком под глазом, - я тут..., ну в общем когда заряды готовили, сумел припрятать два... Замполит не все взял.
- Где?
- Да вот, под робой.
Он задирает робу и мы видим обмотанное проводами пузо матроса.
- Как же ты сумел?
- Так Замполит взял все что было на столе, а в коробке мы еще не доделали два, вот он их не взял, я их и прихватил. - Голубчик ты наш, - чуть не поет Миронов. - Мы же уже взрывчатку закрепили, теперь только этого и ждем.
- Итак, - сразу ожил и я, - давайте, пока не погас свет, готовиться к взрыву. Штурман, готовьте заряды, дед заделайте клапана само надувающихся лодок, чтобы не сработали заранее, приготовьте буй, акваланги и свободные баллоны для подъема. Старпом, рассчитайте людей, распределите обязанности между ними. Я считаю, что если все удачно сложиться, мы будем на поверхности первые. Все за работу.
Только через пол часа мне доложили, что готовы. Мы покинули центральный и забрались в спальный отсек. Последний вошел Миронов и кивнул мне.
- Все в порядке, шнуры поджог...
- Задраивай дверь. Аквалангисты приготовиться.
Нудно идет время. Все отсчитывают про себя начало взрыва. За переборкой слышен сильный хлопок, лодка ухнула и тут же стал слышен гул, он долго рос, потом стал затихать.
- Приготовиться всем. Прижаться к стенкам, крепко держаться за что угодно, но только чтобы вас не снесло. Штурман отдраивай переборку. Гремит запор, люк с грохотом отскакивает в сторону и тут в отсек хлынул огромный столб воды, сметая все на своем пути. Люди отплевываются от водоворотов и пены и медленно ползут к потолку вместе с уровнем воды. Наконец вода успокоилась и наши головы оказались у потолка, где на сантиметров сорок сохранился воздух. Две фигуры одетые в гидрокостюмы с аквалангами нырнули в воду, мы терпеливо ждем. Проходит минут двадцать пять и тут вынырнула голова пловца. Он сдергивает очки и нагубник.
- Товарищ капитан, там арматура от нашей бывшей крыши, много арматуры, ее сдавило обломками... Люк был придавлен этим железом. Мы его уже отогнули, расчистили проход. Только надо осторожно проползать, можно поранится.
- Буй сбросили?
- Там, второй пловец, его тянет.
- Тогда начали эвакуацию. Всем попарно, из расчета на один баллон. Пловцы, помогите вытащить на верх первую надувную лодку.
Люди зашевелились. Первые двое уползли под воду.

Прошло полтора часа. Стал мигать свет, потом лампочки тускло загорелись, значит турбины кончили свой разбег, а нам включили аварийный свет. Я с тревогой думаю о взрыве, который должен сделать лейтенант Сорока. Хорошо бы у них тоже вышло. У нас задержка только в одном, проползти через дебри арматуры, бывшего чехла над "Проектом 48". Здесь люди задерживаются долго, почти до двух- пяти минут и если бы не живительные баллоны, никто бы не добрался до верху. Пловцы снуют туда и обратно, доставляя воздух новым членам команды. Наконец последний 38 ушел под воду. Передо мной всплыла голова пловца.
- Капитан, вы последний.
- Хорошо. Пошли. Только сначала постучим в переборку, тем кто остался.
Аварийный свет вдруг совсем погас. Я в полной темноте погрузился в воду. Фонарик пловца показывает дорогу. У переборки долго стучал ключом в стенку, прерываясь, чтобы подышать из баллона воздух. Никакого ответа.
Даю сигнал пловцу, что всплываем.
Рубочный люк взрывом вырвало из цапф и он, приподняв скрученные стальные прутья, косо лежит на верху. За ним узкий тоннель, сначала в бок длинной около четырех метров, а потом заворачивающийся наверх, где среди хвостов согнутой арматуры проделан пловцами проход метра два. Я стараюсь проползти сквозь строй из шипов железа, торчащих со все сторон и сразу же зацепился одеждой за один из них, другой разодрал живот. Когда прополз через этот тоннель, то пловец опять подсунул мне бурлящий нагубник от баллона. Я вздохнул живительного воздуха и знаком показал моему напарнику, чтобы он посветил вокруг. Луч света выхватил обломки бетона, горы панелей и балок. Половина лодки осыпана этим мусором. Дальше ничего не видно. Рядом со мной трос. Я освобождаюсь от нагубника и хватаю рукой за трос. Пловец для страховки рядом.
Свежий воздух ворвался в легкие и в глазах потемнело. Кругом небольшие волны, я держусь за красный буй, а недалеко пляшут оранжевые домики - лодки, их всего пять, мы их честно поделили с остальным экипажем. Нам досталось пять, команде Сороки - восемь. Шторки-двери всех домиков откинуты и в них выглядывают лица матросов и офицеров.
- Капитан, - кричит из ближайшего мне штурман, - судя по барометру, через два часа будет шторм...
- Какой ветер?
- Северный.
Это значит нас потянет на южную Америку.
- Нам надо дождаться остальных.
- Если мы через пол часа не отцепимся от буя, то я не могу предсказать, где мы очутимся.
- Будем ждать, они должны вот-вот сделать взрыв.
Я и пловец забираемся в один из домиков и мы с нетерпением ждем. Действительно, через некоторое время слышно, как где то под нами глухо ухнуло, на поверхность поползли огромные пузыри воздуха. Мы ждем. Проходит двадцать минут, никого. Я оборачиваюсь к пловцу, который сопровождал меня на верх.
- Сходи под воду, посмотри, что там.
Тот кивает головой и вывалился из лодки в воду. Через двадцать минут пловец всплыл и уцепился за веревку лодки.
- Товарищ капитан, взрыв произошел неудачно. Действительно образовалось большое окно, но в него сползли балки и блоки сверху кучи, а наш лаз тоже завален тяжелой плитой, сползшей от туда же.
Это все, остальным конец. Нам без помощи кранов, эти плиты не снять.
- Всем внимание, отцепляемся от буя, - кричу я пляшущим палаткам. - Залезай, - командую пловцу.
Нас несет неизвестно куда, вход домика закрыт на крючки и что там снаружи творится, мы лишь только ощущаем невероятными качками, прыжками и дикими поворотами. Восемь человек прижавшись друг к другу, пытаются сохранить тепло. В нашей компании Галина Михайловна, она вся посинела от холода и сложилась комком.
Ее плечо прижалось ко мне.
- Куда нас.... нес...с...сет, капитан? - стучат ее зубы.
- К побережью Южной Америки.
- И долго будет так?
- Не знаю. Может сутки, может неделя, а может и два часа.
От дикого порыва ветра наш домик почти вылетел из воды и пронесся по воздуху. За стенками палатки уже ревело и валы воды начали накрывать наше хлипкое жилище.
- Под водой спокойнее, - мрачно говорит пловец.
Шторм достиг пика, наша лодочка накрылась волной и нырнула под воду и тут мы получил удар, да такой, что нас всех подбросило чуть ли не до потолка.
- Ой, - взвизгнула Галина Михайловна. - Что это?
- Земля.
Нас подбросило и тут мы получили второй удар. Я подскочил к двери и сорвал крючки. Тут же вал воды окатил с ног до головы. Нас несло на пляж.
- Быстро все смываемся.
Мимо меня на свежий воздух ласточкой выпрыгивает пловец. Я хватаю за руку Галину Михайловну и буквально выкидываю ее из домика в несущейся по песку вал воды. Это было сделано во время. Нашу лодку как мячик понесло по земле. Хоть я и вцепился в ремни, но получилось чертово колесо, так что разобраться, где верх, где низ невозможно. Моих оставшихся спутников кидало также и их ноги мотались в пространстве и хлестали мое тело. Наконец мы застыли. Я висел на стенке, остальные, кто где. Люди медленно приходили в себя.
- Все живы? - спрашивая я.
Кругом понеслись утвердительные возгласы. Мы стали выбираться наружу.
Когда я огляделся, то в метрах сорока увидел такую же оранжевую спасательную лодку. От нее бежали к нам люди. Это был штурман со своими спутниками.
Нам повезло, это был один из Багамских островов. Местные жители отнеслись к нам хорошо, обогрели, накормили и дали отоспаться. Из пяти лодок мы собрали людей с трех, остальные пропали. Может они промахнулись мимо острова дальше или пропали в океане.
На этом наше злоключение не окончилось. Через два дня местная полиция передала нас военному командованию США, а те перевезли команду лодки на одну из баз под Кубой. Здесь мы встретились с еще одной группой спасшихся моряков во главе с Дедом. Итого нас стало 31 человек. Восемь моряков вместе со старпомом Соколовым исчезли. Спасшихся офицеров и гражданских, это Николай Николаевича и его помощника поместили в отдельном бараке, матросов и старшин убрали в соседний, но, к нашему удивлению, охраны не выставили. Галину Михайловну отделили от нас и устроили в комнатке прислуги, в баре, напротив наших казарм.
- Что же теперь с нами будет? - спрашивает Соколов, когда мы свалились от усталости на койки.
- Будут допрашивать, - отвечает штурман, - а потом за не надобностью, выбросят на улицу.
- А на родину? Отправят в Россию?
- Высосут всего, выпотрошат допросами, а потом решат...
- Не пугайте народ, штурман, - потягивается на койке Дед. - По международным законам, мы потерпели аварию, не важно на гражданском судне или военном корабле, а значит нас должны без всяких там... премудростей, передать своим.
- Думаете они не учтут, что мы делали до аварии? Если учтут, то пожалуй уже как военнопленных посадят в тюрьму. - Капитан, а вы что думаете? - это спрашивает Соколов.
- Думаю, что допросят и кое кто поедет на родину.
- Что значит кое-кто?
- Те, кто им будет не нужен. Только не спрашивайте, кто, этого я сам не знаю. Возможно специалисты по ракетам, по реакторам задержатся надолго.
- Тогда я влип точно. - Соколов вскочил и присел на койку. - Может, убежим, мужики, охраны то вроде нет.
- Сначала изучи обстановку, - хмыкает Дед, - а то вляпаешься, будет еще хуже.
Мы замолчали.
Я сижу перед комиссией из трех высших офицеров и даю им показания.
- Скажите, капитан, - говорит сухощавый моряк, - по вашим порядкам и законам, обычно капитан последним покидает тонущий корабль, а иногда даже и остается в нем. Почему вы нарушили этот порядок?
- На вверенном мне судне был бунт. Команда раскололась и я не мог подавить мятеж. Когда мы сделали дыру, взорвав рубочный люк, в свалке арматуры, я уходил последний и пытался сообщить той группе, что есть проход, но они не отозвались.
- А вы не хотите узнать, что произошло с теми..., кто остался?
- Хочу.
- Они все погибли. После того как ваша спасательная лодка с механиком случайно встретилась в океане с нашим эсминцем, мы узнали от них о бедственном состоянии экипажа на субмарине, вызвали спасатель и спустились к вашей лодке, а там расчистили завал в дыре. К нашему несчастью, люди погибли от взрыва. Там неправильно рассчитали... Переборки полопались как картонки, матросов и офицеров просто раздавило...
- Какай ужас.
- Ужас еще в другом. Радиационный фон вокруг лодки очень высок. Похоже головку ракеты разметало, а реактор после взрыва дал течь в нескольких местах.
- Да, напакостили мы здорово.
- Вас всех решили отпустить на родину.
- Что? Просто так?
- Нет. Мы договорились с вашим правительством, что они за это поднимут лодку и снизят фон.
- Может быть это разумное решение.
Я валяюсь на койке, а в ногах сидит Галина Михайловна.
- Так что такой не радостный, капитан? Ведь нас отправляют на родину. Правда?
- Правда. Только какая это для меня радость, ведь я не мог спасти всю команду.
- Не расстраивайтесь. Может там, у нас, все поймут.
- Капитанов погибших кораблей не понимают.
- Я вас зато пойму.
- Спасибо, Галя.
- Кстати, у меня ведь нет мужа, я вас обманывала.
- Я знаю. Изучил ваше дело перед отплытием.
- Негодник, а оказывали любезности, как замужней женщине.
- Женщине - психиатру, это совсем другое.
- Вставай, пойдем от сюда, нам надо выяснить все отношения. По моему как раз наступило время.
Она нетерпеливо дергает меня за руку. У нас не тюрьма, мы может перемещаться по жилому городку. Галя заводит меня на пустующий стадион и мы садимся на скамеечку.
- Так кому ты оказывал знаки внимания, доктору психиатру или симпатичной женщине?
- Тебе.
- Ах, негодник.
И тут Галя обняла меня и мы поцеловались.
Дальше неинтересно рассказывать. Нас отправили домой, где меня уволили из армии, возбудили дело, судили за гибель людей и только лишь вмешательство адмирала Антонова спасло от тюрьмы. Ни на суде, ни при следствии все пытались не упоминать о "Проекте 48", а так... ссылались на аварийную ситуацию близ берегов Америки.
Одна радость - это Галя, она верила в меня и мы после свадьбы уехали в Кинешму к ее родственникам.

Evgeny Kukarkin 1994 - 1999