Роман Фомишенко
ТРИ МИНУТЫ НА КРУГОСВЕТКУ

...Он совсем на нее не похож. Она – огромная, неповоротливая, холодная и неприветливая. Он – ниже среднего, легкий в движениях, взгляд теплый, с ироничным «подковыристым» прищуром. Но оба они, как ни крути, одно целое – громадина «Акула» и ее командир капитан 1 ранга Сергей Шняк. Больше пятнадцати лет служит эта «пара» вместе. Во славу флота и на пользу Отечеству…

А судьба могла и не свести. Когда Сергею двенадцать было, родной дядька на тракторе прокатил. И все – детские мечты о море развеялись. Забылись и отцовские рассказы о том, как воевал с немцами на Балтике, и книжки о морских баталиях… «Пойду в трактористы, - говорил. - Ничто другое не мило».
Месяца через два Сергей понял свою ошибку: «Ну куда вашему гусеничному тихоходу, - спорил с дядькой, - до крейсера». Родня только посмеивалась.
Ближе к окончанию школы проявилось у Сергея еще одно пристрастие – радиоэлектроника. В клубе юных техников проводил все свободное время. Где-то через месяц собрал свой первый приемник. Из него впервые и услышал о существовании высшего военно-морского училища радиоэлектроники имени Попова. Поразмыслив, решил совместить тягу к радиотехнике и любовь к морской службе.
В 1981-м на распределении новоиспеченный командир гидроакустической группы лейтенант Шняк попросился в Гремиху – самый отдаленный гарнизон Северного флота. По рассказам старших товарищей, в этом флотском гарнизоне служба была относительно спокойная. «Не то чтобы «сачкануть» люблю, - рассказывает Сергей Александрович, - просто не принимаю излишней заорганизованности. Я, наверное, поэтому и специальность акустика выбрал, она как бы самая романтичная на подлодке. Ведь только мы имеем возможность постоянно общаться с внешним миром…»
Как оказалось, флотская служба состоит не только из романтики. Наряды, зачеты, отчеты. Первые месяцы, как вспоминает капитан 1 ранга Шняк, он просто «тонул» в бумаге. Ух, как нелегко было. А тут еще на самом первом выходе в море казус вышел.

…Экипажу предстояла ракетная стрельба. Лодка вышла в заданный район, приняли приказ на начало предстартовой подготовки. И тут в центральный пост поступает доклад, что акустики не могут установить связь с лодкой обеспечения. Время истекает, а контакта нет. Старший на борту командир соединения контр-адмирал Эдуард Балтин, как мог, сдерживал эмоции, но вскоре волю чувствам дал, посвятив группе гидроакустиков и ее молодому командиру «блистательную» речь. Оканчивалась она примерно такими словами: «Замуровать, заварить их всех в рубке до окончания выхода…»
- Звукоподводную связь мне все-таки удалось установить, - вспоминает капитан 1 ранга Шняк. - Оказалось, на обеспечивающей лодке наши коллеги работали не в том режиме. Комдив, узнав об этом, простил нас, поблагодарил за службу и запомнил мою фамилию. «Как успехи, товарищ Шняк, в служебной деятельности?» – интересовался каждый раз при встрече командир дивизии. «Отлично!», - горланил в ответ я.
Звучная фамилия лейтенанта, по-видимому, действительно прочно засела в памяти комдива, а эта рядовая история сыграла свою роль в судьбе Сергея Александровича. Когда в соединение пришел приказ на формирование экипажа для подлодки нового поколения – тяжелого ракетного крейсера стратегического назначения, - контр-адмирал Эдуард Балтин вновь вспомнил фамилию молодого гидроакустика. Из Гремихи Шняк уехал на учебу в Палдиски, а оттуда вернулся уже в Западную Лицу. Там и состоялась его первая встреча с ней, «Акулой».
- Я, конечно, ожидал увидеть большой корабль. Но «Акула» все равно превзошла все мои ожидания. Она не шла в сравнение ни с какими кораблями, что я видел раньше: огромная красавица…
Была ли эта, как говорят, любовь с первого взгляда? Может быть. Одно Сергей Александрович помнит ясно – ему захотелось узнать, породниться с этим кораблем на все сто. Он с головой окунулся в учебу, за неделю обошел всю лодку, отработал по специальности на отлично, одним из первых в экипаже сдал зачеты на допуск к самостоятельному несению службы.
Как показали первые морские выходы, «Акула» превосходила своих предшественниц не только в размерах, но и тактико-технических возможностях. Сергей не мог нарадоваться новому гидроакустическому комплексу.
Позже, в должности командира радиотехнической боевой части, - и всей уникальной электронике «Акулы». А в должности старшего помощника командира, когда еще ближе узнал остальные конструкторские и боевые характеристики лодки, окончательно убедился, что лучше этой «красавицы» во всем флоте не сыскать. 8 боевых служб, более 20 боевых дежурств, 24 пуска баллистических ракет выполнил капитан 1 ранга Шняк на «Акулах», и ни разу тяжелые стратеги не дали осечку.
В начале 90-х на «Акуле», уже в должности старпома, Сергей Александрович ушел подо льды Арктики.
Плавание в приполюсных районах накладывало особый отпечаток на боевую службу. Подводный путь к земной «макушке» проходил в непрекращающихся учебных тревогах, филигранных маневрах для всплытия в редких полыньях. От одной полынье к другой «Акула» продвигалась к заветной цели. Невязка по отношению к «нулевой» координате в итоге составила всего 600 метров. Это был большой успех. По случаю такой победы подводники провели митинг. Самые яркие выступления записали, вложили в капсулу и зарыли в снегу – как послание будущим поколениям. Сказал свое слово потомкам тогда и старпом Шняк.
После митинга «Акула» за несколько минут пересекла по окружности все меридианы (совершила своеобразную кругосветку), ушла несколько южнее и начала готовиться к ракетной стрельбе.
Стрельба баллистической ракетой из подводного положения – мероприятие сложное. А тут еще предстояло стрелять из приполюсного района, где, как известно, математические расчеты вести особенно сложно. Опять же, не дай Бог, что случится - берег за сотни километров, а кругом только льды да торосы. В такие моменты напряжение на корабле особенно сильное.
- Атмосфера в экипаже была накалена, - вспоминает Сергей Шняк. - Постоянно шли тренировки, отработки различных элементов. Я видел, что люди подустали. Думаю, чем бы подбодрить ребят? Помог случай… Мичман Пузанов Петр Петрович сдавал боевую смену. Принимал бравый молодой специалист, который в дальний поход вышел впервые. В общем, принял он свой пост, потянулся и вдруг обронил: «Эх, щас бы женщину…»
- Смотрю – у Петровича глаза заблестели, – продолжает Сергей Александрович. – А он возьми и скажи: «А какие, Вася, проблемы? Нам перед выходом две гуттаперчивые загрузили. Идешь к доктору, записываешься в очередь, и все в ажуре… Как у америкашек».
Молодой мичман, а звали его Василий, смотрит на меня - не верит Петровичу. Я тогда уже помощником был, шутки шутить вроде как не по должности. Но все-таки решил сыграть в эту «игру». Она, был уверен, должна бы приободрить экипаж…
Весь «смак» рождающейся новой военно-морской байки был в том, что все ее участники, не сговариваясь друг с другом, играли, что называется, на «автопилоте». Но больше других в тот день оказался в «ударе» доктор. Васе он сказал, что одна «женщина» прохудилась и лопнула, поэтому командир «приказал» включать в список только отличников боевой подготовки. Вася пошел к «секретчику», объяснил ситуацию, и тот, едва сдерживая смех, сделал выписку из личного дела: «Является отличником БП». Командир долго не мог понять, что за женщины находятся на корабле, но потом подписал рапорт. Рука его при этом мелко дрожала, а на губах нет-нет, да и играла улыбка. Но Вася ее не заметил, схватил рапорт и опять к доктору. «Док» сказал приходить через пять дней, в надежде, что шутка раскроется сама собой. Да не тут-то было. Мичман не верил никаким уговорам Шняка и Пузанова, думая, что они якобы хотят впихнуть без очереди кого-то из своих товарищей. Только когда сам командир поговорил с Василием, тот понял, что все это розыгрыш.
- Мы с Петровичем перед ним извинились. Но Вася все равно долго ходил обиженным. Нет, не на нас. Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что так легко клюнул на эту удочку. А экипаж, конечно, посмеялся до слез…
Жизнь есть жизнь. И соленый флотский юмор не раз выручал моряков в самых сложных ситуациях. А самого Сергея Александровича, например, даже однажды от серьезной взбучки спас.
…В один из дней он заступил дежурным по кораблю. Принимает оружие. Как положено, отводит затворную раму каждого пистолета и делает контрольный спуск. Берет очередной пистолет, раму на себя, чувствует, что в патроннике патрон (как позже выяснилось, хозяин этого пистолета забыл разрядить обойму), но по инерции нажимает на курок – выстрел. ЧП, доклад по команде, сбор офицерского состава соединения и публичное наказание дежурного.
- Командир подготовил целую речь, из которой следовало, что я ни больше ни меньше, а военный преступник, - рассказывает Сергей Александрович. - Выступление его завершалось, и я понял, что выговора не избежать. Тут он спрашивает: «Вы что, товарищ Шняк, оружия в руках не держали? Когда последний раз стреляли?» Я говорю: «Вчера…» Командир объединения, которого тоже пригласили на это собрание, чуть не рухнул от смеха со стула. Вытер он слезы и говорит: «Казнить нельзя. Помиловать». До наказания дело так и не дошло…
…А ту стрельбу с полюса небольшая эмоциональная разрядка позволила выполнить как нельзя лучше. Ракета мягко сошла с направляющих, качнула напрягшуюся «Акулу» и достигла боевого поля на Камчатке. Не менее успешно сработали подчиненные капитана 1 ранга Шняка и позже, когда за один выход утилизировали способом подрыва в воздухе сразу 19 баллистических ракет. За выполнение этой задачи Сергей Александрович был награжден орденом «За военные заслуги». А до этого, за стрельбу с полюса, - орденом «За службу в Вооруженных Силах» III степени.
Вполне заслужил каперанг Шняк и свой третий орден. За выполнение еще одной стрельбы, как оказалось, сыгравшей в диалоге российского президента с мировой общественностью важную роль.
Она состоялась 17 ноября 1999 года. В день, когда в Стамбуле на саммите Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) было назначено выступление Б. Ельцина. Расклад тогда, как помнится, был не в нашу пользу. За несколько часов до выступления президента экипаж капитана 1 ранга Шняка занял стартовую позицию и последовательно выпустил по полигону Кура на Камчатке две ракеты. Вновь без единого нарекания. Известие об успешной стрельбе российского «стратега» быстро распространилось среди глав государств, собравшихся на саммит. И президент США Билл Клинтон сказал, что Ельцин приехал на саммит, имея веский аргумент. Конечно же, знал об успехе наших подводников и Борис Николаевич, и, не исключено, именно это добавило ему твердости во время выступления. «Ельцин сказал твердое «нет» попыткам вмешательства во внутренние дела России, сказал властно, голосом великой державы, умеющей за себя постоять…» - писала в те дни «Российская газета».
- Ответственность, конечно же, на нас лежала большая. Тем более в должности командира я стрелял впервые, - вспоминает командир «Акулы». - Очень хотелось показать корабль, наше оружие и технику так, как они заслуживают. Я и весь экипаж были очень рады, что наша стрельба так удачно и вовремя легла на чашу весов нашего Отечества. Мы в очередной раз убедились в том, что военные профессионалы необходимы стране. Когда экипаж капитана 1 ранга Шняка вернулся в родную базу, их встречало все объединение. При полном параде, как настоящих героев.
- Еще в море мы получили «радио» - поздравление от премьер-министра Владимира Путина.
Сергея Александровича представили к высокой награде, а он сам написал представления еще на 20 своих подчиненных. В их число вошли старшие мичманы Анатолий Дьяков, Степан Шумик, Леонид Пилипенко, Михаил Шкель, отдавшие подплаву четверть века, старпом капитан 2 ранга Алексей Атапин и старпом по боевому управлению капитан 2 ранга Павел Войцеховский, другие заслуженные подводники. А то, что ни командир, ни остальные представленные военные моряки наград не получили, - это уже не их вина. Свою половину пути они, как говорится, прошли честно и достойно. В конце концов не за награды служат.

Несколько месяцев назад лодке капитана 1 ранга Шняка дали имя «Дмитрий Донской» – в честь 620-летия со дня Куликовской битвы и 650-летия со дня рождения Дмитрия Донского. Согласитесь, это хороший знак. Значит, главные победы экипажа еще впереди.

"Красная Звезда"