Александр Рыбников
ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ "ЗОЛОТОЙ РЫБКИ"

Никто не имеет права самостоятельно покидать аварийный отсек (корабельный устав СССР)
В 1963 году на Севмаше началось строительство принципиально нового подводного корабля из титанового сплава. Заказу присвоили заводской номер 501. Корабль проекта 661 был спроектирован центральным конструкторским бюро «Волна». Главным конструктором корабля и одновременно начальником ЦКБ «Волна», проектировавшего атомоход тогда был Николай Федосеевич Шульженко.

Cеверное машиностроительное предприятие (№402) (1)
Проект 661
"К-162"
Заводской заказ - № 501
Закладка - 28.12.63 год
Cпуск на воду - 21.12.68 год
Вступление в строй - 31.12.69 год
Переименован в "K-222"

Построенная на Севмаше эта подводная лодка при испытаниях установила рекорд подводной скорости, почти 45 узлов. Кстати сказать, до сих пор ни кем в мире он не побит. На Севмаше же лодка получила и свое неофициальное название «Золотая рыбка». В 1969 году этот корабль передали ВМФ в опытную эксплуатацию. Потом на нем произвели средний ремонт, и в 1974 году окончательно передали флоту.
После выработки ресурса активной зоны реактора «Золотая рыбка» вновь пришла на Севмаш. Операция по ее замене прошла успешно и корабль пришвартовался к заводскому дебаркадеру Д-18. В заливе уже был лед да и время поджимало - на носу виделся новый, 1981 год. Сдача же кораблей к определенным датам тогда была нормой и поощрялась хорошими премиями. Оставалось произвести регулировку системы управления защитой реактора - СУЗ и заварить съемный лист.
Вот тут-то и случилась беда. Как все произошло рассказывает Николай Васильевич Кафтайлов, служивший тогда мичманом на этом корабле.
«В воскресенье 30 ноября 1980 года личный состав находился на базе в порту и заканчивал обед. В это время и прозвучал сигнал: «Боевая тревога! На корабле радиационная опасность!»
Бежать было не близко, но все же не прошло и двадцати минут как все мы уже находились согласно расписанию на своих боевых постах...»
Мичман Николай Кафтайлов был тогда старшим инструктором химической и радиационной службы и утверждает: «уровень радиоактивности в отдельных точках превышал ПДК в три тысячи раз». За одну минуту пребывания в этой зоне можно было получить облучение в 80 рентген. Авария возникла из-за того, как рассказывает Николай Васильевич, что наладчики системы управления защиты при подаче питания на электросхему, перепутали фазы питания. Из-за этого самопроизвольно включился электродвигатель, управляющий компенсирующей решеткой реактора левого борта. Решетка пошла вверх и произошел неконтролируемый выход реактора на мощность. От мощного тепловыделения резко повысились температура и давление. Снять это тепло оказалось нечем, Главный циркуляционный насос не был включен. От создавшегося давления разрушилась труба первого контура, несколько тонн радиоактивной воды вылилось в помещение. Разорвало датчики контроля излучения, частично разрушилась и биологическая защита. Реакторная выгородка окуталась радиоактивным туманом.
Аварийная партия, прибывшая вскоре на «Золотую рыбку», загерметизировала корабль, тем самым не допустив радиоактивного выброса в атмосферу. Но прежде чем это произошло, сразу же, как случилась авария, туда вошел старшина реакторного отсека, он же бригадир слесарей монтажников цеха 42 Виктор Александрович Ситков и закрыл клапан дренажа парогенераторов, чтобы не произошло осушки активной зоны. Затем открыл «воздушники» главного циркуляционного насоса первого контура и компенсаторов объема. И давление стало падать. Благодаря его решительным действиям фактически был спасен реактор от разрушения.
Начальник технического управления Северного флота контр-адмирал Николай Григорьевич Мормуль в своей книге «Катастрофа под водой» упоминает об этой аварии и утверждает, что личный состав не пострадал. Когда я зачитал это утверждение Кафтайлову, он произнес несколько довольно крепких, непечатных фраз.
- И в самом деле, - заметил мой собеседник, - по адмиральскому разумению обошлось без потерь. Ведь никого не убило, не придавило. Вот только в скором времени нас стало меньше.
И Николай Васильевич называет имена своих сослуживцев, ушедших в мир иной. Это: Костин - трюмный реакторного отсека, Толя Седельников - старшина трюмных этого же отсека, Саша Костюченко, занимавшийся зарядкой батареи, Толя Решетников - радиометрист. Это были молодые парни. Казалось бы молодой организм должен быть более устойчив. Ан, нет. Деды оказались более выносливыми.
Сам же Кафтайлов за те три недели, что потребовались для замены ГЦН, заварки трубы первого конрура, замены датчиков, восстановления биологической защиты каждый день входил в аварийный отсек и производил замеры уровня радиации. И уже в следующем, 1981 году, был комиссован. Перенес инсульт, два инфаркта миокарда, операцию на головном мозге. При выписке из госпиталя медицинские светила предупредили, что от опухоли в головном мозге у него могут быть сильные боли и даже припадки эпилепсии.
Но, видимо, фортуна на сей раз оказалась к нему благосклонной. Она пришла в виде собачки по кличке Марат. Ласкаясь, спаниель Маратик усердно лизал то место лба, где наиболее часто повторялись резкие боли. С удивлением Николай Васильевич сталь замечать, что боли-то вроде бы и уменьшаются. Тогда он эту приятную процедуру стал проводить уже осознанно и со временем боли пропали. Собачка же умерла на руках хозяина в припадке эпилепсии. Пожертвовала собой, спасая хозяина.
Из-за огромной секретности в духе тех времен аварию на «Золотой рыбке» длительное время скрывали от общества. Вроде ее как бы и не было.

Минуло двадцать лет. И вот недавно военком Юрий Чадаев вручил Николаю Кафтайлову «Орден мужества». В указе, подписанном еще 12 июня 2000 г., сказано: «За мужество и самоотверженность при исполнении воинского и служебного долга». Как говорится награда нашла своего героя, хотя и с большим опозданием. Кроме этого, Николай Васильевич получил статус ветерана подразделения особого риска. К великому сожалению другие пострадавшие не успели воспользоваться этим статусом. Слишком долог путь преодоления чиновничьих препятствий. А работники Севмаша, принимавшие участие в особо опасной работе, вообще ни в каких документах не упоминаются. На запрос Виктора Ситкова, вошедшего первым в аварийный отсек, отовсюду идут ответы: «В списках такого нет». Да и откуда им быть, если все документы на гражданских участников того события хранятся на Севмаше в строгом секрете. Да и есть ли они вообще?
Когда человек входит сознательно в зону, где ему грозит смертельная опасность, это ли не геройство.
Когда я спросил Николая Васильевича, что произошло, если бы реактор не успели быстро заглушить.
- Что? Тепловой взрыв! Радиоактивное облако вырвалось бы из отсека и накрыло какую-то часть Северодвинска.
А бывший командир дивизиона Игорь Александрович Грибков, ныне работающий механиком на этой же лодке, добавляет: «А может быть и Архангельска».
Город же в тот далекий день жил спокойной мирной жизнью и ничего не подозревал.

К-162(222) у последнего причала...

Сегодня «Золотая рыбка» находится вновь у причалов Севмаша и готовится к утилизации. Очень жаль. Ее законное место - быть музеем истории Cоветского подводного судостроения.