Олег Андреев

Наш маленький плот

АПЛ «Гепард» будет первым кораблем в российском флоте, оснащенным уникальной системой спасательных плотов для эвакуации личного состава в случае аварии. Чем проще решение, тем труднее его достигать, - считает русский конструктор. Особенно в России, - добавим мы.
Многоцелевая атомная подводная лодка «Гепард», которая со дня на день должна вступить в строй ВМФ России, будет первым кораблем в российском флоте, оснащенным уникальной системой спасательных плотов для эвакуации личного состава в случае аварии.
Теперь моряки бедствующих надводного корабля или же подводной лодки (в надводном положении) в считанные минуты могут провести эвакуацию личного состава при помощи специальных спасательных плотов. Плоты «выстреливаются» из контейнера пиротехническим зарядом, самостоятельно разворачиваются на поверхности воды и не теряют остойчивости при любом волнении моря. Прочный трос удерживает их рядом с кораблем на весь период эвакуации. Благодаря самоотверженности российских корабелов, новая система блестяще выдержала экзамен на государственных испытаниях. Более того, она вообще не имеет аналогов в мировом кораблестроении и мореплавании. А сегодня у нас в гостях Олег Тимофеевич Семенов, - главный ее конструктор.

- Олег Тимофеевич, чем бы Вы сами определили уникальность этой разработки?

- В случае аварийной ситуации новая система позволяет с максимальной оперативностью задействовать все четыре спасательных плота, размещенных на корабле. В пределах одной минуты выполняется команда на их «отстрел», в пределах трех-четырех - обеспечивается разворачивание плотов на поверхности воды. При этом значительно снижена степень негативного воздействия так называемого «человеческого фактора». Мы проводили патентные исследования и убедились - ничего подобного в мировой практике еще не создано.

- Под «человеческим фактором», как я понимаю, вы имеете в виду стресс, который нередко сопровождает аварийные ситуации?

- ...и, как правило, осложняет борьбу за живучесть. Специальной статистики нет, но мы-то с вами знаем общеизвестные ЧП на море, которые завершились трагедией из-за того, что люди не смогли воспользоваться спасательными средствами, хотя таковые имелись. Пример тому - как нелепо погибли сотни людей на «Нахимове». Впрочем, стоит ли говорить о пассажирах «Нахимова», если и военные моряки (а ведь это люди подготовленные) в стрессовых ситуациях не могут правильно обращаться со спасательным снаряжением. Вот на «Комсомольце» в момент гибели подлодки пытались воспользоваться плотами и не смогли. Потому что не смогли правильно с ними обойтись. К тому же были и технические просчеты - те плоты, что удалось сбросить, на волне переворачивались, потому что не были, как мы говорим, ориентированы. Потом их еще и ветром относило от корабля... Знаете, трагедия «Комсомольца» меня совершенно потрясла, более того - идея создать спасательную систему, о которой мы сегодня говорим, родилась у меня именно после случившегося в Норвежском море. И первый вывод - система должна быть максимально проста и надежна. Это ставилось во главу угла. Чтобы «запустить» наши плоты, требуется выполнить всего две-три простых манипуляции, причем сделать это можно с нескольких пультов, расположенных в разных местах корабля, Не будет иметь значения, если на бедствующем корабле вдруг откажет энергоснабжение, ведь у нашей системы автономное энергопитание - аккумуляторные батареи, способные сохранять электричество без подзарядки в течение 11 (!) лет, ну и так далее.

- Общеизвестная истина: в России ничего быстро не делается. Вот и вам от идеи и до ее воплощения пришлось пройти долгий путь. Но важно было начать. Как это произошло?

- После катастрофы «Комсомольца» в Норвежском море «наверху» был принят план мероприятий по совершенствованию средств связи и спасения личного состава. Там всего, кажется, более ста пунктов было, и в том числе тот, что касался систем выпуска и отдачи спасательных плотов. Стали думать, и вот эта идея - разместить плот в специальном контейнере - родилась очень неожиданно, можно сказать так: «блеснула». Но она всем понравилась. Дали нам всего один год на эскизный и технические проекты - невероятно малый срок, но мы справились, больше того - появился у нас натурный макет. Сделали его из «подручных материалов», например использовали списанные в Кронштадте плоты. Но главное - сделали! Потом надо было высокой комиссии его показать. Назначили «адмиральские смотрины». Было это 19 ноября 1991 года под Ленинградом. Помню, привезли мы этот «дремучий» макет на грузовике. На полигоне выстроилась и ждет целая шеренга высоких флотских чинов. Ну, мы «стрельнули», плот наш плюхнулся, адмиралам понравилось, вот тогда и получили добро на дальнейшую разработку. К слову, из тех 100 пунктов плана мероприятий по «Комсомольцу» в конечном-то итоге оказался выполненным только наш.

- Олег Тимофеевич, под вашим руководством работали люди различных организаций. Познакомьте нас с соавторами.

- Когда мы начинали, коллектив конструкторов, который непосредственно занимался разработками, я не беру работников вспомогательных служб, был человек двадцать пять. Позже, по мере продвижения, подключались другие коллективы предприятий и организаций, которые работали, скажем так, над составными частями системы. Так, СПО «Союз» из Люберец готовило энергетический (пороховой) заряд, который выбрасывает плот из контейнера. Проект корпуса контейнера разрабатывали специалисты нижегородского «Лазурита». Уникальные аккумуляторные батареи, о которых мы уже говорили, - это заслуга Саратовского научно-исследовательского института химических источников тока. Отработкой пиротехники занимались в Санкт-Петербургском НПО «Краснознаменец». В Сергиево-Посадском НИИ резиновой промышленности «изобрели» специальную оболочку плота, которая выдерживает температуру 800 градусов. Видите, какой большой круг специалистов был задействован...
Ну и Северодвинск, конечно. Когда только-только все начиналось, мне В.А. Полянский, начальник главного управления кораблестроения, сказал: если вы хотите сделать свой плот, то знайте, вы его нигде не сделаете, кроме как в Северодвинске. Я к тем словам прислушался, они оказались пророческими.

- Спасибо за комплимент в адрес северодвинских корабелов. Со слов, конечно, у вас все так просто получилось. На самом-то деле наверняка не так...

- Повторюсь: наша система максимально проста в обращении. Но в технике всегда так: чем проще решение, тем сложнее его достигать. Поэтому усилий, конечно, было положено немало. Но все-таки самые тяжелые дни начались, когда возникли проблемы с финансированием. Скажу так: финансирование было ужасное, не платили годами. Потом одно за другое: люди стали уходить, коллектив распался, я остался один. Дело дошло до того, что нашу работу хотели вообще исключить из плана. Пришлось три года жертвовать своими отпусками - опасался, что в мое отсутствие нашу тему закроют. Хорошо, что удалось сохранить кооперацию, каким-то чудом сохранить! Тому, что в конце-то концов система появилась, особенно способствовали в северодвинском СПО «Арктика». Здесь, сами не получая денег, продолжали проталкивать наш проект, делать нашу работу. Люди были буквально озарены идеей! И первый человек здесь - это, конечно, главный инженер Анатолий Дмитриевич Шулико, у него много заслуг. И специалистам-инженерам нового поколения в лице ответственного сдатчика Андрея Борисовича Химаныча я тоже благодарен.

- Олег Тимофеевич, я знаю, система спасательных плотов - это ведь не единственное ваше изобретение, причем направленное на обеспечение безопасности людей в океане.

- До 1971 года я работал, скажем так, в области корабельных антенн. Потом стал главным конструктором аварийной радиоинформационной системы «Парис».

- Имя мифологического героя в названии системы - это случайность или дань чему-то?

- Это аббревиатура: Плавающая Аварийная РадиоИнформационная Система. А древнегреческий герой здесь ни при чем... «Парис» - это, прежде всего, устройство, которое должно информировать не только о самом факте, но и о причинах катастрофы. Образно говоря, это «черный ящик», который как бы «запоминает» обстоятельства аварии и в нужный момент отделяется от корабля, всплывает и передает информацию о случившемся, в том числе и координаты ЧП, по разным каналам связи в течение пяти суток. «Отстрел» этого устройства в аварийной ситуации также производится с помощью пиротехнического заряда. Это можно сделать, что называется, «вручную» либо по команде датчика, либо устройство (при провале подлодки на запредельную глубину) «отстрелится» самостоятельно. Первыми, кто получил «Парис» на борт, были северодвинские подлодки:
«Граниты» («Антеи»), «Акулы», «Комсомолец», потом их взяли на горьковские «Барракуды».

- На «Курске» был «Парис»?

- Был. Но эта испытанная и апробированная система, кстати, показавшая поразительные результаты, на «Курске» не сработала, потому что там взрывом были полностью разрушены первый и второй отсеки. Практически там нечему было работать.

- После «Париса» была «Сайга»...

- Проекту «Сайга» уже четырнадцать лет от роду. Это тоже автономная информационная система на случай бедствия моряков. Она уже поддерживала связь через космический спутник. Но случилось так, что спутник сгорел, а на запуск нового орбитального аппарата в стране не нашлось денег.

- Последний вопрос традиционно задают о планах. Если я правильно понял, новую систему отстрела спасательных плотов можно использовать не только на подлодках, но и на надводных кораблях? В этом есть перспектива?

- Действительно, система универсальна и вполне может найти применение и на кораблях надводного флота. Но в главном управлении кораблестроения (ГУК) к этой идее в целом отнеслись холодно...

- Мало тонули, что ли?

- Видимо, мало тонули (грустно улыбнулся)... Хотя объективности ради скажу, что в ГУК мне помогали Вадим Полянский, Александр Шлемов, помогал и заместитель главкома Михаил Барсков.

К одной мысли, высказанной Олегом Тимофеевичем, я часто возвращаюсь: «чем проще решение, тем труднее его достигать». Сказано было применительно к созданию новой техники. Но мне кажется, что мысль эта вполне проецируется на всю нынешнюю ситуацию в стране...

В России с некоторых пор провозглашены новые ценности, и в них приоритет отдан человеческой личности, человеческой жизни. Настало время осознать это, а извлекая уроки из нескончаемой череды техногенных катастроф, в которых погрязла страна, прежде всего думать о том, как обезопасить или же спасти людей. Казалось бы, подумать о людях - что может быть проще! Но, право же, как тяжело идет к этому Россия! И отношение чиновников к уже реализованному проекту О.Т.Семенова - очевидное тому подтверждение. Чем объяснить его? Традиционным чиновничьим беспределом? Нашим национальным небрежением к жизни? Известной ленью российского человека? Необъяснимой судьбой всякого русского изобретения?