Андрей ОСТРОВСКИЙ

Вылета на задание с противолодочниками мы ждали двое суток. Гарнизон в Николаевке расположен компактно, жилые дома высятся буквально у кромки аэродрома, а уж башню КДП - командно-диспетчерского пункта - видно, пожалуй, из любого окна. Официально учения ТОФ стартовали 1 сентября, но по известной одним лишь штабам причине вылеты откладывались. Летчики собирались у КДП, курили, развлекали двух прибившихся корреспондентов рассказами о службе в Йемене, Эфиопии и Сомали, а время от времени кто-нибудь убежденно повторял: “А я вам точно говорю - корабли еще и из баз не вышли. Это же только у нас готовность - в любую секунду. Да и погодка вон какая: миллион на миллион...”

Тут уж без комментариев: конкуренция между родами войск - дело святое... Наконец из Владивостока приходит “добро”, и в 9.30 утра 3 сентября полковник Валерий Уваров ставит экипажам задачу. Первым должен вылететь борт № 27, командир - заместитель командира эскадрильи майор Нил Сафиканов. После оглашения этой информации к 7 членам экипажа Сафиканова добавляются еще 2 - внештатных, а в 27-й грузят для нас 2 дополнительных парашюта.

(К слову, на инструктаже в ПДС полка - парашютно-десантной службе - мы были слегка ошарашены, когда на нас взгромоздили парашюты весом под 40 килограммов. А на наше изумление - неужели столько может весить клочок шелка? - резонно ответили: “Мы ведь летаем только над морем, поэтому в укладке кроме собственно парашюта еще и надувная резиновая лодка, запас пищи и воды, радиостанция с аккумулятором и т. д...)

В 10.00 мы в самолете, в 10.30 после стремительного разбега Сафиканов тянет штурвал на себя, и наш “Ил-38” отрывается от бетонки. Как дилетантам, нам почему-то казалось, что современная военная авиация - это новые самолеты, летающие высоко и быстро. У противолодочников все немножко иначе. “Ил-38” (гражданский аналог - “Ил-18”, и разница лишь в том, что у военных самолетов центроплан - несущая поверхность - сдвинут на 3,5 метра вперед) стоит на вооружении с начала 60-х, и уже по одному только времени эксплуатации - более 30 лет - можно представить себе, насколько надежна эта четырехвинтовая машина. Скорость противолодочникам тоже без нужды: рабочая скорость в поисковом режиме - 350-400 километров в час. Но зато и “висеть” над океаном - за счет установленных внутри фюзеляжа дополнительных топливных баков - “Ил-38” может 10-12 часов. Что касается высоты полета, то противолодочная авиация утюжит простор на высоте от 50 до нескольких сот метров над гребнями волн. В ноябре прошлого года именно на такой 50-метровой высоте два самолета “Ил-38” из этой части в южной части Японского моря, не засеченные заранее локаторами, в упор вышли на американский авианосец “Independence”. (Летчики, правда, рассказывали, что была там и еще одна хитрость. Вторым самолетом командовал подполковник Мунир Абдрахманов. И Сафиканов, и Абдрахманов - татары, язык свой помнят. И сразу после взлета в радиопереговорах перешли на татарский, поставив перед американскими “слухачами” практически неразрешимую задачу...)

Самолет набирает высоту, разворачивается в сторону моря. Справа панорама Партизанска, впереди - Находка. За ней до самого горизонта - синева. У нас глаза разбегаются от дух захватывающей красоты, экипаж между тем уже с головой ушел в работу. Сжимает в ладонях дублирующий штурвал помощник командира корабля старший лейтенант Юрий Дробный, ведет прокладку штурман (он же штурман эскадрильи) майор Владимир Вислов, заняты своими делами старший борттехник и старший бортрадист капитаны Сергей Емельянов и Олег Тимохин, настраивают поисковую аппаратуру 2-й штурман старший лейтенант Александр Горелов и штурман-оператор, замкомэска по воспитательной работе майор Юрий Гайдаржи.

В 10.50 мы в заданном районе. Самолет снижается до высоты менее 100 метров. В иллюминатор хорошо видно, как слепящую солнечную дорожку под нами пересекает громада большого противолодочного корабля. Ясно различимы буквы на корме - “Адмирал Виноградов”. До расчетного времени - 11.00 - остаются минуты. Голоса в наушниках не умолкают ни на секунду. Поскольку 4 винта выдают неслабый рев, то весь экипаж переговаривается с помощью ларингофонов:

- Приготовиться к постановке!

- Открыт передний люк.

- Маркер сработал.

- 1-й буй сработал.

- 2-й буй сработал...

Рапорты следуют с интервалом в 10 секунд. Однако о некоторых буях майор Гайдаржи, не меняя тембра голоса, докладывает: “Не сработал...”

Спустя несколько минут штурман задает новый курс, и операция сброса буев повторяется до мелочей. Командир и штурман, прикинув количество несработавших буев, перекидываются недоуменными замечаниями. Впрочем, об этом разговор будет на земле - с техперсоналом, а сейчас самолет выписывает над районом эллипсы неправильных восьмерок. Идет поиск лодки, которая, как предполагается, находится именно в этом районе, и схема этого поиска в принципе достаточно проста.

С интервалом в километр экипаж выставил 20 радиогидроакустических буев - барьер. Через некоторое время еще один такой же барьер, но уже в другом направлении. Падая в воду, буй срабатывает - и умолкает, начиная слушать глубину. “Поймав” шум винтов, он тут же дает об этом знать штурману-оператору на борт самолета. Для того же, чтобы не потерять и не искать лишний раз выставленный барьер, в начале его самым первым ставится маркер, постоянно работающий в режиме радиомаячка. После того как лодка засечена, определены ее элементы движения, самолет сбрасывает самонаводящуюся торпеду, которая идет на шум винтов и уклониться от которой практически невозможно.

Вот и все - схема в принципе простая. Но надо учитывать, что если на лодке сидит не заурядный акустик, а настоящий “музыкант”, то он даже из-под толщи воды способен разобрать звук самолета, и тогда лодка попытается уйти на большую глубину, начнет маневрировать или максимально снизит уровень собственного шума. Что делать - на войне как на войне...

...Трудно найти черную кошку в темной комнате, любят говорить китайцы, а наиболее дальновидные из них добавляют: особенно, если ее там нет. Мы провисели над морем 4 часа. Видели, как маневрируют большие противолодочные и малые ракетные корабли, видели, как прошли в кильватере 2 десантных корабля (через 2 дня морская пехота должна была десантироваться на полуострове Клерка), видели потрясающую красоту береговой линии. Лодку так и не обнаружили. По твердому убеждению экипажа 27-го ее в этот момент в районе не было. Косвенно это подтвердили и сообщения с кораблей, которые тоже не могли засечь подводную грозу.

Самолет возвращался на базу. Выпущенные шасси еще не успели коснуться бетонной полосы, а в наушниках уже прозвучал голос с КДП: “У вас на обед и отдых ровно час, в 16 - снова вылет в район. Пойдете парой”. Противник - даже условный - должен быть обнаружен и уничтожен.

Пробежав по полосе, “Ил-38” выруливает на стоянку и замирает. Спускаемся на полосу и слышим, как кто-то из подбежавших техников спрашивает у Сафиканова: “Как слетали, командир? Все нормально?”. Тот зло сплевывает в ответ: “Спроси лучше, сколько буев не сработало!..” Пауза. Понятно, что в течение того часа, что экипаж будет обедать и отдыхать, наземному персоналу работы хватит...

Короток срок командировки. Прощаемся с летчиками. Смеются: “Что ж вы зря слетали? Полетели с нами еще. Если лодка появится в районе, мы ее обязательно “ухватим”. А у нас в плане учений еще и торпедная атака!..”

Едем на автобусе в Находку и слышим над головой шум винтов. Переглядываемся: “Наши пошли. Дай вам бог, ребята...”

Назавтра, вернувшись в редакцию, читаем свежий пресс-релиз Тихоокеанского флота: вчера в рамках проходящих учений ТОФ совместными усилиями противолодочных кораблей и авиации обнаружена и уничтожена подводная лодка условного противника.

Нормально. Мы в этом не сомневались...