Согласно российско-американским договоренностям, в рамках программы совместного уменьшения угрозы США окажут России содействие в ликвидации до 2003 г. 31 атомного подводного ракетоносца. 17 подлодок будут разрезаны на Севере, на предприятиях "Звездочка" и "Севмаш" (Северодвинск), "Нерпа" (Снежногорск). 14 ракетоносцев Тихоокеанского флота подвергнутся разделке на заводе "Звезда" (Большой Камень).

Хронология ввода в эксплуатацию тяжелых ракетных подводных крейсеров стратегического назначения проекта 941

ТК-208 - 12 декабря 1981 г. ТК-202 - 28 декабря 1983 г. ТК-12 - 27 декабря 1984 г. ТК-13 - 29 декабря 1985 г. ТК-17 -   6 ноября 1987 г. ТК-20 -   4 сентября 1989 г.

("Джейн'з. Боевые корабли". 1998-1999, с. 547)

Содействие американской стороны выражается в основном в финансировании работ и в поставке оборудования (гильотина, краны, станки и т.д.). Точные цифры не разглашаются, но, по оценке американских экспертов, стоимость разделки одной атомной подлодки составляет около 10 миллионов долларов. С 1992 г. по настоящее время "на счету" янки - одна ликвидированная подлодка типа "Янки" и шесть атомоходов типа "Дельта". Еще пять подлодок россияне разделали самостоятельно, но с использованием американского оборудования. ВМС США в этот же период расстались с 23 субмаринами и 368 пусковыми установками баллистических ракет подводных лодок, попавшими под "нож" Договора СНВ-1.
14 сентября "Звездочку" и "Северное машиностроительное предприятие" в Северодвинске посетили министр обороны США Уильям Коэн и первый замминистра обороны России Николай Михайлов. На "Севмаше" строились подводные ракетные крейсера проекта 941 класса "Акула", больше известные и в России, и мире как "Тайфун". Здесь их будут и разделывать.
По договору СНВ-1 России разрешается иметь в своем арсенале 4.900 боеголовок, развернутых на сухопутных или морских межконтинентальных баллистических ракетах. Причем, сколько этих зарядов будет находиться в распоряжении РВСН или ВМФ, Россия может решать самостоятельно.
В случае ратификации договора СНВ-2 нам нужно будет увеличивать ракетно-ядерный потенциал морских сил. Сегодня этот показатель равен 27,3 процентов от общего с РВСН количества боезарядов. Ко времени выполнения обязательств по СНВ-2 вооруженные силы России могут иметь до 58 процентов (1.700-1.750 единиц) боеголовок на морских ракетоносцах.
Однако, по расчетам экспертов, к 2003 г., ко времени достижения среднего возраста всеми российскими стратегическими подводными ракетоносцами, в составе ВМФ России останется всего лишь 12 подводных лодок проектов 667 БДРМ типа "Дельфин" и 667 БДР типа "Кальмар" с 16 ядерными ракетами на борту, а также 5 лодок проекта 941 типа "Акула" ("Тайфун") с 20 баллистическими ракетами каждая.
Ранее также предполагалось, что к тому времени в строй вернется находящийся в ремонте головной корабль проекта 941 типа "Тайфун" и будет построена новая субмарина "Юрий Долгорукий", заложенная в 1996 г. на стапелях "Севмаша". Но уже сегодня ясно, что этого не произойдет.
После взрыва 25 ноября 1997 г. в небе над Северодвинском во время испытательного полета новейшей морской баллистической ракеты РСМ-52В "Вариант-3", или как ее еще называют "Барк", созданной конструкторским коллективом Миасского КБ имени академика В.П. Макеева, судьба стоящего в ремонте "Тайфуна" и еще не построенного "Юрия Долгорукого" фактически повисла в воздухе. Потому что "Барк" предназначался как для модернизации вооружения "Тайфунов", несущих ракеты РСМ-52, так и для ракетоносца четвертого поколения "Юрий Долгорукий".
Известно, что Совет безопасности России постановил прекратить дальнейшие работы по "Барку" и одновременно дал задание на разработку нового комплекса. Исполнителем нового оборонного заказа стал Московский институт теплотехники, из стен которого вышло семейство самых, наверное, известных сегодня сухопутных баллистических ракет "Тополь" и "Тополь-М". Москвичам предложено разработать новый морской комплекс баллистического оружия и в кратчайшие сроки поставить его на вооружение флота. А для усиления конструкторского потенциала к работе было решено привлечь специалистов из Миасса.
Новый комплекс должен объединить элементы морского и сухопутного изделия. Таким образом, по замыслу Совбеза, новая ракета станет унифицированной, предполагающей возможность использования ее как в РВСН, так и в ВМФ, по сути - прототипом оружия ХХI века. Но, несмотря на всю кажущуюся легкость - и выгодность - такого технологического скрещивания, успех зависит не только от таланта конструкторов. Полный технологический цикл создания нового комплекса баллистического оружия от первого чертежа до начала его развертывания обычно занимает не менее десяти лет. И начаться эта работа может только в случае соблюдения правительством графика выделения денежных средств на производство ракеты "Тополь-М". Но этого не происходит. Более того, руководство Московского института теплотехники опасается, что после принятия решения о создании "Булавы" - новой морской ракеты начнется перетягивание и без того лоскутного бюджетного одеяла между двумя ракетными системами. В итоге вооруженные силы могут так и не получить в требуемом количестве ни одного из запланированных комплексов.
Головной корабль серии "Тайфун" уже десять лет простоял в заводском доке в ожидании "Барка". До сих пор только неопределенность с будущим вооружением спасала крейсер от списания. У России нет денег на ремонт и содержание столь огромных подводных лодок, поэтому с 1995 г. они ни разу не ходили на боевые службы. Теперь же судьба "Тайфунов" решена. Прототип голливудского "Красного Октября" пойдет на слом, так же как и четыре его собрата. По нынешним планам, в строю останется лишь один ракетоносец проекта 941.
Главком ВМФ адмирал Владимир Куроедов еще в августе 1998 г. на одной из пресс-конференций заявил, что новые чертежи "Юрия Долгорукого" будут готовы к марту 1999 г. Адмирал полагает: "Флоту не нужны ракеты весом в 100 тонн. Ведь задачи ядерного сдерживания можно решать и более легкими, но не менее эффективными ракетами". Тем более, что перепроектирование атомохода касается исключительно ракетного отсека и не требует больших денежных средств, так как корабль пока существует только на бумаге.
"Дельфины" и "Кальмары", несущие на себе бремя ядерного щита и ставшие главной ударной силой подводного флота, постепенно расходуют свой технический ресурс. Им необходим ремонт и новые ракеты. И с тем, и с другим существуют определенные проблемы. Красноярский машиностроительный завод, выпускавший ракеты для этих кораблей, долгое время не работал. Решением правительства его было вообще закрыли, и, наверное, только неудача с новой ракетой спасла предприятие от полной остановки. Теперь красноярцам в срочном порядке предстоит налаживать выпуск ракеты РСМ-54. Подтвердил реанимацию уже закрытого было завода и главком ВМФ адмирал Куроедов.
Одновременно проблему оголяющегося морского фланга ядерной триады России хотели решить с помощью глобального тополиного наступления. По планам руководства России и Минобороны, "Тополь-М" должен заменить 270 комплексов шахтного базирования с ракетами, оснащенными разделяющимися головными частями. Это баллистические жидкостные ракеты систем РС-20 (SS-18 по западной классификации), РС-18 (SS-19), РС-16 (SS-17) и твердотопливная РС-22 (SS-24). Со временем к этим ракетам добавятся 360 подвижных комплексов "Тополь", для замены которых уже разрабатывается подвижной вариант "Тополя-М" на базе восьмиосного тягача.

Чтобы следовать по этому пути, России придется вводить в строй от 60 до 90 систем "Тополь-М" в год. Однако на сегодня на это нет ни денег, ни производственных мощностей. Реально, признает министр обороны маршал Игорь Сергеев, промышленность может производить в год не более 10 штук ракет "Тополь-М" (для одного полка). В декабре 1999 г. в боевой строй встал второй полк Таманской ракетной дивизии, оснащенный новыми комплексами. Такими темпами одну только эту дивизию 10 лет перевооружать придется...
В оценке ситуации, складывающейся вокруг атомных подводных крейсеров стратегического назначения, военные эксперты единодушны в том, что при нормальном финансировании те же "Тайфуны" могли бы прослужить еще 30 лет. Это компенсировало бы разрыв между выводом из боевого состава стареющих подлодок и вводом в строй новых атомоходов типа "Юрий Долгорукий". Только при таком подходе этот процесс носил бы вполне нормальный для обороноспособности страны характер.
Реально же Россия оказывается в ситуации, когда ее морской компонент СЯС будет представлен двумя десятками субмарин проекта 667 БДР и 667 БДРМ, вынужденными нести боевую службу на износ - следствием чего вполне вероятно может стать их преждевременный вывод из строя, а значит и полная потеря Россией морского компонента стратегических сил.

На вопросы специального корреспондента "Ядерной безопасности" Дмитрия ЛИТОВКИНА отвечает директор и генеральный конструктор Московского института теплотехники академик Юрий СОЛОМОНОВ.

- Юрий Семенович, недавно начальник вооружений Минобороны РФ генерал-полковник Анатолий Ситнов сообщил на одной из пресс-конференций, что принято окончательное решение о перевооружении подводных ракетоносцев типа "Дельта" на новый комплекс баллистического оружия "Булава". Это оружие предстоит создать вашему институту. Какой будет новая ракета? Будет ли она унифицирована под все типы наших стратегических лодок или она создается только для кораблей типа "Дельта"? И еще. Головной корабль серии "Тайфун" 10 лет простоял в доке завода в ожидании перевооружения на новый комплекс баллистического оружия. Теперь мы собираемся резать "Тайфуны". Не значит ли это, что подобная судьба ожидает и пока не построенный "Юрий Долгорукий", для которого должен быть создан унифицированный с "Тайфуном" ракетный комплекс?
- Говорить об идеях и характеристиках нового комплекса - а за этим вольно или невольно прослеживается количественный и качественный состав этого вооружения - пока преждевременно. Прежде всего потому, что озвучивание основных характеристик тех или иных ракет у нас происходит в рамках взаимных договоренностей с США, и это связано исключительно с договорными процедурами, идет ли речь о Договорах ОСВ-1 или ОСВ-2, СНВ-1 и СНВ-2, о Договоре по ракетам средней и меньшей дальности. В специальном меморандуме, являющемся приложением к каждому из этих документов, фиксировались основные характеристики ракет. Причем характеристики не просто констатировались, но и подтверждались соответствующими документальными материалами. Происходило это, заметьте, применительно к ракетам, находившимся на боевом дежурстве, либо в стадии летно-конструкторских испытаний.
В случае же с "Булавой" МИТ находится в самом начале разработки. Поэтому говорить об этих вещах преждевременно.
- Наверное, при решении задачи создания морской баллистической ракеты одной из самых сложных проблем для вашего "сухопутного" института будет решение проблемы подводного старта. Будут ли привлекаться для решения этих проблем представители Миасского КБ имени Макеева?
- Если посмотреть на эту проблему с позиций финансово-экономических, то, на мой взгляд, единственным спасением ракетостроения в России, с учетом постоянно сокращающихся ассигнований на это направление, становится глобальное сокращение кооперации предприятий, занятых в этой области. Предполагается это сделать и в процессе разработки МБР "Булава".
Уже проведена работа по созданию единой, унифицированной кооперации предприятий для создания ракетных комплексов морского и наземного базирования. Это прежде всего позволит сократить расходы по содержанию дублирующих друг друга предприятий, оптимизировать денежные затраты на разработку нового комплекса.
Безусловно, в рамках задач, которые нам предстоит решать, мы будем использовать опыт, накопленный в этой области техники, в том числе и в Миасском КБ имени Макеева. Это так называемое объединение без нанесения ущерба.
- Как можно объединить такие крупные структуры как Макеевское КБ и МИТ без нанесения им ущерба?
- На самом деле речь идет не об объединении двух конструкторских бюро. КБ Макеева - как и любое другое - это прежде всего конструкторское бюро, которое занимается разработкой конструкторской документации, ведет проект в целом, увязывая все вопросы, связанные с созданием комплекса.
У нас же с вами речь идет о предприятиях-соисполнителях, занимающихся непосредственным воплощением конструкторских замыслов в жизнь. Это звено в ряде случаев сегодня не просто дублируется однопрофильными заводами, но часто троекратно перекрывает необходимое их количество.
Мы хотим добиться того, чтобы из трех только одно предприятие было полностью загружено государственным заказом. Оптимизация должна в первую очередь коснуться приборного, механосборочного производства, предприятий, связанных с изготовлением спецхимии. Только в этом случае нам удастся избежать размазывания и без того скудных бюджетных средств между соисполнителями заказа. Я уже неоднократно выступал с этими идеями на страницах печати, но, к сожалению, ничего конкретного на государственном уровне в этом плане пока так и не сделано.