ЗДАНОВИЧ А. А.
ОРГАНИЗАЦИЯ И СТАНОВЛЕНИЕ СПЕЦСЛУЖБ РОССИЙСКОГО ФЛОТА

http://www.fsb.ru/smi/article/zdanovi2.html


Органы контрразведки в российском военно-морском флоте появились на двенадцать лет позднее, чем соответствующая служба в императорской армии. Центральные аппараты органов борьбы со шпионажем в большинстве стран образовывались при Генеральном штабе; Морской Генеральный штаб в России как высший орган оперативного руководства флотом был создан "по высочайшему повелению" лишь в апреле 1906 года. Согласно штатному расписанию в его составе учреждалось иностранное отделение, основные задачи которого заключались в сборе необходимой информации о строительстве, планах использования морских сил потенциальных противников России, а также руководство деятельностью военно-морских агентов в Швеции, Германии, Италии, Турции и некоторых других странах. Иностранное отделение и аппараты военно-морских агентов наряду с разведкой уделяли внимание работе по выявлению организаций и лиц, осуществлявших подрывную деятельность против российского флота. Однако отсутствие специальных органов контрразведки не позволяло обеспечить какую-либо четкость и целенаправленность в деле борьбы со шпионажем, сохранение в тайне от неприятеля важных государственных секретов.

В России в этот период проводилось коренное преобразование органов управления флотом. Назначенный начальником Морского Генерального штаба капитан 1-го ранга Л. А. Брусилов возглавил разработку программ восстановления морской мощи Российского государства, основательно подорванной в ходе русско-японской войны. Возрождать флот планировалось прежде всего, через реализацию продуманной судостроительной программы. Рассчитывалось, что завершить ее требуется в относительно короткий срок, так как офицеры МГШ исходили из перспективы и неизбежности большой европейской войны.

Однако в то время никто из флотского начальства не задумался над необходимостью обеспечить реформы органов управления, разработку и воплощение в жизнь кораблестроительной программы в контрразведывательном отношении. Столь важное дело отдавалось на откуп жандармским властям и маломощной контрразведке Главного Управления Генерального штаба. Вполне естественно, что, не зная флотской специфики, не будучи посвященными в вопросы кораблестроения, совершенствования системы базирования морских сил, указанные учреждения лишь формально защищали флот от происков иностранных разведок.

Такое положение сохранялось и в течение первого года мировой войны. В апреле 1915 года агенты парижской резидентуры русской политической полиции получили сведения, что немецкая разведка планирует организовать диверсии на заводах, работающих на нужды флота. Подставленному немцам агенту Департамента полиции "Шарлю" предлагалось взорвать один из сильнейших российских боевых судов - линейный корабль "Императрица Мария".

Данная информация не прошла, очевидно, незамеченной в МГШ и подтолкнула моряков на давно назревшие организационные шаги. В конце сентября 1915 года морской министр адмирал И. К. Григорович направил своему коллеге, генералу А. А. Поливанову, являвшемуся одновременно и председателем Особого совещания по обороне государства, письмо в котором сообщал, что с 1912 года немцы и австрийцы стали проявлять усиленную активность по изучению морских сил России и с началом войны противник сумел "глубоко проникнуть во все области военно-морского дела". Адмирал констатировал, что контрразведка военного ведомства, перегруженная своей основной работой, не уделяет должного внимания флоту и предлагал выделить морскую контрразведку в самостоятельную организацию. Направив одновременно с письмом выработанный МГШ проект Положения о морских контрразведывательных отделениях, Григорович предлагал Поливанову высказать свои замечания. Но это была лишь бюрократическая формальность. Моряки уже приняли решение и отказываться от него не собирались. В указанном Положении задача морских КРО формулировалась следующим образом: "Борьба с военно-морским шпионством и вообще воспрепятствования тем мерам иностранных государств, которые могут вредить интересам морской обороны Империи". Предполагалось создать контрразведывательное отделение Морского Генштаба, а также финляндское, балтийское, беломорское, тихоокеанское и черноморское отделения. В случае необходимости по указанию начальника МГШ могли быть образованы и другие органы контрразведки, в том числе в морских крепостях.

Наиболее активно взялось за создание контрразведки командование Черноморского флота. Уже 14 октября 1915 года начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал М. Н. Алексеев утвердил Положение о разведывательном и контрразведывательном отделениях штаба. Руководителем обоих органов назначался третий помощник флаг-капитана флота, причем специально оговаривалось, что он должен быть "основательно знакомый на практике с разведкой и контрразведкой". В 1915 - 1917 годах указанную должность занимал капитан 2-го ранга Нищенков, а начальником контрразведывательного отделения являлся ротмистр Автономов, откомандированный из Севастопольского жандармского управления. К концу второго года войны начали функционировать КРО на других флотах и в Финляндии.

Что же касается контрразведки Морского Генштаба, то укомплектовать ее и организовать работу оказалось сложнее. Руководство Регистрационной службы, на которую возлагались функции контрразведки и разведки, приоритетным считало последнюю. Укреплению аппаратов военно-морских агентов, прежде всего в Скандинавии, уделялось особое внимание. Туда направлялась большая часть денег из секретных сумм, подбирались и командировались флотские офицеры и завербованные сотрудники.

Гибель новейшего линкора "Императрица Мария" в октябре 1916 года, несомненно заставила руководство МГШ задуматься, ведь основной версией случившегося тогда считалась диверсия германских агентов. Начальник Морской Регистрационной службы МГШ капитан 2-го ранга В. А. Виноградов предпринял необходимые меры по активизации работы военно-морских агентов по линии внешней контрразведки, а в начале 1917 года инициировал созыв представительного совещания, на котором обсуждался один вопрос - "О сформировании морской контрразведки". В совещании приняли участие, помимо самого Виноградова, руководитель разведывательного делопроизводства ГУГШ Генерального штаба полковник М. Ф. Раевский, начальник Центрального военно-регистрационного бюро ГУГШ полковник В. Г. Туркестанов, заместитель Виноградова подполковник А. И. Левицкий, начальник КРО штаба Петроградского военного округа полковник В. И. Якубов и глава Петроградского морского КРО полковник И. С. Николаев. Совещание продолжалось восемь дней. К сожалению, итогового документа пока обнаружить не удалось. Исходя из того, что приказ по Отдельному корпусу жандармов, регламентирующий службу офицеров корпуса в морской контрразведке, вышел 12 февраля 1917 года (через два дня после окончания совещания), можно напрямую связать его появление с обсуждением вопроса о кадрах.

Реализовать приказ не удалось, поскольку вскоре после Февральской революции перестало существовать жандармское ведомство, все его офицеры уже зачисленные в контрразведку, подлежали немедленному увольнению. О том, что происходило в те дни, позднее вспоминал помощник начальника контрразведки Черноморского флота С. М. Устинов. Созданная Севастопольским советом комиссия решила полностью реорганизовать КРО, а затем признала необходимым произвести основательную чистку персонала. "Все члены департамента полиции, - писал Устинов, - и агенты бывшего окраинного отделения были уволены. Эта мера лишила контрразведку опытных работников, в некотором отношении даже незаменимых". Аналогичная ситуация сложилась и в Петрограде. Приказом по Морскому Генштабу от 26 апреля 1917года Петроградское морское КРО было переформировано, а его начальник полковник И. С. Николаев уволен. Вместо него руководить отделением стал прапорщик Серебряков.

Однако флотская контрразведка оказалась в более выгодном отношении, чем аналогичная армейская служба, поскольку имела в своем составе значительно меньше бывших жандармов, а, следовательно, сохранила имеющих достаточный опыт офицеров и военных чиновников. Кроме того, КРО Морского Генштаба, ориентируясь на необходимость развития внешней контрразведки, активно действовало за пределами Российской империи в тесном контакте с военно-морскими агентами. Следовательно, офицеры-контрразведчики значительно меньше втягивались во внутриполитические события.

В итоге Морская регистрационная служба не только сохранилась, но и смогла в период Временного правительства активно продолжать свою деятельность. Ее руководитель В. А. Виноградов разработал для обучения сотрудников специальную инструкцию по ведению контрразведки. Чтобы уберечь свой аппарат от реформаторско-разрушительных действий властей, он во введении к инструкции постарался четко определить границы борьбы со шпионажем, отделив ее от работы тайной политической полиции. Более того, Виноградов указал, что "контрразведка тогда будет в состоянии действительно рационально бороться со шпионажем, когда необходимость ее будет сознаваться не одним специальным органом, а всем обществом, от обывателя до всех иерархических ступеней той военной силы... охранять которую контрразведка должна". В этих строках инструкции явно просматривается призыв к органам Временного правительства поддержать службу по борьбе со шпионажем и ретроспективный упрек царским политикам, армейским и флотским высшим чинам свергнутого режима.

Будучи патриотами своей страны, морские разведчики и контрразведчики реально понимали слабость Временного правительства, предвидели возможность прихода к власти более радикальных партий и, в частности, большевиков. Последних они считали, как и подавляющая масса офицеров армии и флота, врагами России, и если не прямыми немецкими агентами, то опорной базой врага. Антибольшевистский накал у флотских офицеров был значительно сильнее, чем в сухопутных частях. В отличие от армейских частей, где офицерский корпус на третьем году войны представляли в большинстве своем вчерашние студенты, учителя, инженеры, государственные служащие, на флоте доминировали кадровые офицеры - выходцы из дворянских семей, потомственные военные. Многие из них знали друг друга лично по учебе в морском кадетском корпусе или службе на кораблях, поэтому лишь небольшая часть "зараженных революционным духом" офицеров рисковали открыто обозначать свои идеи, заранее зная реакцию окружающих. В массе своей флотские офицеры имели монархические взгляды, готовы были сражаться за Российскую империю и вести борьбу до полного разгрома немцев. Это, в свою очередь, предопределяло их проантантовскую, а точнее проанглийскую ориентацию. Именно с англичанами среди других союзников моряки поддерживали на протяжении Первой мировой войны наиболее тесные связи.

С приходом к власти большевиков Регистрационная служба Морского Генштаба активизировала свои контакты с английской морской разведкой. При самой деятельной поддержке последней и по инициативе секретаря российского посольства в Англии В. Д. Набокова в апреле - мае 1918 года была создана строго законспирированная организация "ОК". Ее костяк составили офицеры флотской разведки и контрразведки. Первым ее начальником стал лейтенант Р. А. Окерлунд, возглавлявший в 1915 - 1917 годах морскую контрразведку в Скандинавии и уволенный со службы советскими властями. Прибыв в советскую Россию в мае 1918 года под предлогом сдачи дел и доклада о проделанной работе, Окерлунд установил связь с офицерами Морского Генштаба, в том числе с начальником Регистрационной службы В. А. Виноградовым, его заместителем, а затем приемником А. И. Левицким, начальником военно-морского контроля (бывшего контрразведывательного отделения) А. К. Абрамовичем и некоторыми другими сотрудниками разведки и контрразведки. Все они дали согласие работать в организации "ОК", зная, что она является антибольшевистской и действует фактически под контролем англичан. Окерлунд поддерживал личную связь с военно-морским атташе Англии капитаном Ф. Кроми. Таким образом, центральный орган флотских спецслужб фактически начал работать против советской власти.

ВЧК вряд ли смогла бы вскрыть враждебную деятельность моряков, поскольку ее розыскные аппараты в тот период еще не находились на должном уровне. Помог случай. Из Скандинавии возвратился крупный агент флотской контрразведки "Ланко", который в октябре 1918 года довел до сведения ВЧК и лично Ф. Э. Дзержинского данные о шпионской работе сотрудников Морской Регистрационной службы. В результате проведенной чекистами операции почти все руководители и ответственные работники Регистрационной службы были арестованы.

Подозрение пало и на начальника Морского Генштаба Е. А. Беренса, поскольку он подписывал телеграммы в адрес военно-морского агента в Швеции Сташевского, в текст которых члены Организации "ОК" вносили развединформацию. Кроме того, следователям было известно, что Е. А. Беренс работал во флотской разведке с 1910 года, а после Февральской революции руководил иностранным отделением МГШ и лично знал арестованных. Нарушая установленные правила, Беренс неоднократно перепоручал подпись телеграмм некоторым сотрудникам Регистрационной службы. Выступая на заседании Верховного трибунала, он признал свои упущения, но заявил, что никакого отношения к преступной деятельности подследственных не имел; более того, он уже давно намеревался реорганизовать контрразведку - Военно-морской контроль, однако достойной замены имевшимся сотрудникам не нашлось. Политический контролер МГШ Лукашевич, стремясь всячески отмежеваться от подследственных, заявил, что "контрразведка была умирающим учреждением, но реорганизация ее представлялась делом сложным. Следствие доказало, что комиссар не только самоустранился от контроля за деятельностью Регистрационной службы и Военно-морского контроля, но и выдал Окерлунду удостоверение для "служебных" поездок из Петрограда в Москву.

Еще до начала судебного процесса с содержанием работы флотских спецслужб самым внимательным образом ознакомился находившийся в распоряжении ВЧК член ВЦИК В. Э. Кингисепп. Его итоговая докладная записка содержала следующие выводы: "Регистрационная служба в совокупности с Морским контролем Генмора является филиальным отделением Английского Морского Генштаба. В сводках Морского Контроля совершенно отсутствуют данные, позволяющие предположить, что морская контрразведка была направлена против англо-французов и союзнического шпионства... главное внимание Морского Контроля Генмора была обращено на действия и распоряжения Наркомвоена Троцкого". Кингисепп предлагал немедленно расформировать Регистрационную службу, Военно-морской контроль и даже весь Морской Генеральный штаб, а их руководителей привлечь к ответственности.

В архивных делах ФСБ сохранился еще один доклад Кингисеппа, адресованный председателю Совнаркома В. И. Ленину, а также Я. М. Свердлову, Л. Д. Троцкому и заместителю председателя ВЧК Я. Х. Петерсу. Доклад этот более детализирован и содержит новые сведения, дающие представления о "борьбе" с иностранной агентурой. "Морская контрразведка за весь 1918 год не произвела ни одного ареста ни одного шпиона, не дала никаких сведений о противнике...". Начальник Военно-морского контроля А. К. Абрамович на допросе у Кингисеппа показал, что твердо установленных штатов у ВМК не было, отпускаемые авансы составляли 10 - 12 тысяч в месяц, из секретных сотрудников в наличии имелся только один, за двух "мертвых душ" деньги получал сам Абрамович. Кингисепп вновь подтвердил свой вывод о необходимости расформирования морских спецслужб: "Пустое место русской Советской морской контрразведки в результате такого постановления ни на миллиметр не увеличилось бы" - заключил следователь. Вскоре такое решение состоялось. Все дела флотской контрразведки перешли в ведение Особого отдела при ВЧК. В январе 1919 года было расформировано и отделение Военно-морского контроля Балтийского флота, часть его сотрудников влилась в Особый отдел Петроградской ЧК.

По приговору Верховного трибунала в апреле 1919 года Р. А. Окерлунд и начальник ВМК А. К. Абрамович были расстреляны за шпионаж в пользу союзников. Начальник Регистрационной службы А. И. Левицкий и его помощник А. М. Сыробоярский были заключены в концентрационный лагерь до окончания Гражданской войны. Понесли наказание и другие офицеры, работавшие в спецслужбах флота.

Ввиду активной деятельности белогвардейских и английских разведчиков против Балтийского флота в конце августа 1919 года начальник Морских сил А. П. Зеленой и члены Реввоенсовета обратились в РВСР с просьбой воссоздать контрразведку в виде Особого отдела БФ из-за перегруженности Петроградской ЧК. Данное предложение из РВСР направили на заключение к Ф. Э. Дзержинскому. Однако ответа не последовало. Только в середине 1920 года ВЧК учредила Особый отдел Черного и Азовского морей, а через год и аналогичный орган на Балтийском флоте. Примерно в это же время было создано морское отделение в Особом отделе ВЧК в Москве.