Виталий Гузанов
"СЕКРЕТНЫЙ ПАКЕТ ВСКРЫТЬ В МОРЕ"

"Кайтены" топят американский тяжелый крейсер, перевозивший атомные бомбы. Это самая важная тайна,сохранение которой в течение всей второй мировой войны являлась предметом наибольших забот".
Адмирал флота США Уильям Д.Леги

Говорят ли читателю что-либо слова остров Тиниан? Его невозможно найти в обычном "Атласе мира", не удостоился он и чести попасть в "Географический энциклопедический словарь". За что же такая немилость? Объяснений не нахожу. А между тем остров Тиниан в годы второй мировой войны сыграл весьма стратегическую роль в капитуляции милитаристской Японии. С этого острова поднимались в воздух В-29, на борту которых находились атомные бомбы.

В токийской тюрьме Сугами. где содержались после капитуляции Японии военные преступники и просто подозреваемые, в один из декабрьских дней сорок пятого года, распахнулись двери камеры перед капитаном 3 ранга Мотицура Хасимото. Открылись не для того. чтобы узнать обрел ли свободу, не потому что американцы одумались и проявили к японскому подводнику милосердие- Нет, конечно. Появление незнакомых надзирателей застало врасплох Хасимото. Двое с нашивками сержантов скомандовали: "На выход!", "Быстро, быстро!"
За воротами тюрьмы они бесцеремонно втолкнули Хасимото в зеленый "джип". который сразу же набрал скорость. Оглядываясь по сторонам, Хасимото пытался определить. куда его везут. На сносном английском он поинтересовался у конвоиров, но они сделали вид, что не понимали его. Никаких объяснений, никаких ответов на вопросы. В какой-то момент Хасимото подумал, что его везут в Иокогаму, где уже неделю как проходил процесс над такими бедолагами, как он - офицерами и генералами императорской армии и флота. Но "джип", покинув разрушенные американцами кварталы столицы, доставил узника по узкой извилистой дороге на военный аэродром Ацуги. находившийся в нескольких километрах от Токио.
В транспортном самолете. куда Хасимото препроводили и сдали под расписку пилотам, с ним тоже никто не обмолвился и словом. Янки словно в рот воды набрали. Только на Гавайях, где машина приземлилась на дозаправку, из случайно дошедшего до него разговора, Хасимото мог узнать, что его этапируют в Вашингтон по решению военного трибунала, который слушает дело бывшего командира тяжелого крейсера "Индианаполис". - Этот, мол, "узкоглазый" - самый главный свидетель на процессе.

Недалеко от Сан-Франциско, милях так в двадцати, находится остров Мар. Начиная с весны сорок пятого года, здесь, на судоверфи, ремонтировался тяжелый крейсер "Индианаполис". которым командовал кэптен Чарльз Батлер Маквей. Прежде чем ему подняться на мостик такого дредноута и стать полновластным хозяином, он прошел все ступеньки служебной лестницы, начиная с судов вспомогательного флота- В начале развертывания боевых действий на Тихом океане, Маквей был старшим помощником командира крейсера "Кливленд", имея чин коммандера - капитана 2 ранга. Там же заслужил почетную награду "Серебряную Звезду". Судьбе было угодно в возрасте сорока шести лет стать кэптеном и командиром флагманского крейсера "Индианаполис". Чарльз Б.Маквей участвовал во многих значительных операциях и сражениях на море. Например, у острова Мидуэй, в заливе Лейте, при захвате островов Гуам, Сайпан и Тиниан. В бою за Окинаву с судами противника крейсер "Индианаполис" подвергся атакам "камикадзе". Один смертник спикировал на палубу, загоревшись после взрыва. Команде удалось потушить пожар и спасти крейсер. Однако дальше участвовать в операции "Индианаполис" не мог. Адмирал Спрюэнс, которй держал на крейсере свой флаг, перешел на другой корабль,а кэптену Маквею отдал приказ следовать в Сан-Франциско для ремонта.

Спустя два месяца, когда крейсер уже вышел из дока и стоял у стенки, кэптена Маквея вызвали в штаб Калифорнийской военно-морской базы. Разговор был коротким: "Корабль к походу изготовить". И следом поступил приказ перейти на другую верфь Хантер-Пойнте и ждать прибытия высокопоставленных гостей из Вашингтона. Вскоре на крейсере появились генерал Лесли Гровс, руководитель "Менхэтменского проекта", и контр-адмирал Уильям Парнелл, уединившись в каюте командира "Индианаполиса", они вкратце рассказали кэптену Маквею о цели своего визита: корабль должен принять специальный груз и доставить его- Куда не сказали. Передали Маквею секретный пакет от начальника штаба при верховном главнокомандующем вооруженными силами США адмирала Уильяма Д.Леги. В верхнем углу пакета было два красных штампа: "Совершенно секретно" и "вскрыть в море". Кэптен Маквей слушал контр-адмирала Парнелла, покорно склонив голову. Он чувствовал. что его собеседник, мудрствуя лукаво, ходил вокруг и около, а за всем скрывалась игра с огнем. Главное, что уяснил Маквей: специальный груз - дороже крейсера и даже жизни его экипажа. Поэтому за ним - глаз да глаз. И разместить надо так, чтобы внешне все было ординарно. Один из ящиков, весивший около ста килограммов, армейские офицеры, прикомандированные к специальному грузу, разместили в командирском салоне. Другой, по-видимому не очень важный, отнесли в самолетный ангар. И там и тут поставили своих часовых. Матросы крейсера, разумеется, не могли избавиться от любопытства: а вдруг в этих ящиках шотландский виски? Вроде бы шутили, однако, принюхивались, проявляя изысканные манеры, чтобы растормошить охрану. Глядишь, что-то отломится. Но вооруженные офицеры были неумолимы, никого не допускали к ним. Лица были угрюмы и неподвижны. Надо как-то было избежать грызни между экипажем и охранниками, это подтолкнуло кэптена Маквея обратиться к команде по трансляции. успокоить ее. Кэптен Маквей не мог сказать, что за груз на борту "Индианаполиса", так как сам толком не ведал. В его ушах еще звучала фраза контр-адмирала Парнелла: " Ни самому командиру, ни, тем более, никому из его подчиненных знать об этом не положено". Приказ есть приказ.

И тут я подумал: читатель свободен от приказов и служебных тайн, поэтому есть смысл открыть карты. тем более прошло столько времени - больше полувека. В наши дни трудной найти очевидцев упомянутых событий второй мировой войны, свидетельствовать могут только архивные документы, даже в мемуарах американских адмиралов полным-полно расхождений, неточностей. Сомнению не подлежит факт, что в июле 1945 года тяжелому крейсеру "Индианаполис" было приказано взять на борт компоненты атомных бомб и доставить этот специальный груз (при вскрытии пакета в море) на остров Тиниан, входящий в Марианский архипелаг. По одним сведениям "внутренних начинок" нового и неизвестного вида оружия было для двух бомб, по другим - для трех. По каким-то причинам два весомых ящика не могли находиться вместе, их разделили. разместили в разных помещениях корабля. В командирском салоне - 1-й компонент - металлический цилиндр, в котором содержалось около или более ста килограммов урана: 2-й компонент - детонаторы бомб. Им нашлось место в самолетном ангаре "Индианаполиса". Отсюда такая сверхсекретность. охрана из людей, не вхожих в подчинение кэптена Маквея. здесь следует подчеркнуть такой важный момент, что никто из военных и гражданских лиц, сопровождавших "внутренние компоненты", ни разу не употребил слово "атом". Более того, каждый причастный к этому делу имел кодовое имя. Например, упомянутый в начале генерал Лесли Гровс представлялся: "Релиф". Другой пассажир капитан 1 ранга Уильям Пэрсонс. участвовавший в создании бомбы, именовался "Юджа". А сама операция по доставке специального груза на остров Тиниан называлась "Бронкс Шипментс".

Коль скоро было произнесено слово "пассажир", оно требует пояснения. На всех флотах мира существует неписаное правило: воннослужащие и цивильные люди, имеющие пропуска в гарнизоны и военно-морские базы, доставляются попутным транспортом. Иными словами, оказией. Из Сан-Франциско на Гавайи возвращались после двухнедельных отпусков офицеры, некоторые, наоборот, отправлялись в Пирл-Харбор, чтобы развлечься. В свое время адмирал флота Честер Нимиц снял для морских офицеров отель "Ройял Гавайен" в качестве дома отдыха. Здесь можно загорать, купаться, заниматься спортом. Таких пассажиров было много. Они, как и команда крейсера, проявляли жгучий интерес к грузу на борту "Индианаполиса"?

Утром, а точнее в 08.00, крейсер снялся с якоря. миновал бухту Золотой Рог и взял курс в Тихий океан. На настольном календаре командира корабля было 16 июля 1945 года.
Несмотря на то, что расстояние до Гавайских островов немалое, крейсер преодолел его за три с половиной дня. В Пирл-Харборе все еще оставались следы катастрофы 7 декабря 1941 года - опрокинутые и полузатопленные дредноуты - Кэптен Маквей мог их узнать по торчавшим из воды, словно кладбищенские кресты, мачтам. Вот линкор "Оклахома", возле него Пирл-Сити покоится линкор "Монтгомери" - Всего - восемь вместе с запертой в сухом доке "Пенсильванией". Сам Маквей выбрался на пологий берег, покрытый нефтью. Кажется, это было у старого дока. Здесь санитары встречали контуженых и раненых, отправляя их на сборных пункт. размещенный на теннисном корте отеля "Ройял Гавайен". Маквей, с трудом держась на ногах, дошел своим ходом до офицерской столовой, сел за стол, где еще не успели убрать завтрак - и потерял сознание. Это был шок. Его короткое. но тяжелое воспоминание было прервано старпомом Джозефом Флинном: "Какой якорь отдавать, сэр?" Маквею показалось, что это голос из прошлого, он звучал в его ушах, как звучит он в морской раковине. Он дал возможность распоряжаться офицеру всем и вся. Крейсер встал на левый якорь. чуть-чуть дав задний ход, подтянул корму к причалу. Пассажиры, попрощавшись с кэптеном Маквеем у трапа, сошли на берег. Спустя шесть часов после прибытия в Пирл-Харбор, "Индианаполис", приняв топливо и провиант, покинул гавань.

26 июля 1945 года крейсер приблизился к острову Тиниан. Была лунная новь. Лазоревые волны бились о борт, пенились, рассыпали причудливые брызги света и с шипением уносились к белевшему вдали песчаному берегу. Иногда на корму с грохотом обрушивался огромный вал, рассеченный надвое, пробегал у бортов, на носу вновь сливался и, перегнав крейсер, уносил куда-то далеко пронизанную лунным светом пену. Близко к берегу подходить было нельзя, пришлось отдать якорь в пяти кабельтовых от причальной стенки. Помехой всему - волны. С рассветом к "Индианаполису" подошла самоходная баржа с представителями командования островного гарнизона. Ветер уже ослабел, и волны значительно стали меньше, но еще перекатывались в порт через мол.

Освободить крейсер от специального груза взялся лично капитан 1 ранга Уильям Пэрсонс, он же "Юджа". Матросы "Индианаполиса", выделенные для разгрузки ящиков с "внутренними компонентами" на баржу, быстро мобилизовались, подтянулись, сознавая важность порученного им дела.
На палубе толпились посторонние - армейские, авиационные и флотские офицеры. - переговариваясь вполголоса. Кэптен Маквей заметил, что "Юджа" чувствовал себя среди них в своей тарелке, подойдя поближе, он расслышал брошенную кем-то фразу: "Груз ждут специалисты в "Пещере адмирала Какута"". это имя кое о чем говорило командиру крейсера. Ровно год назад "Индианаполис" поддерживал артиллерийским огнем штурмовые отряды, высадившиеся на Тиниан. Японцам потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя от неожиданного удара по опорным пунктам. Начальником над всеми обороняющимися самураями был контр-адмирал Какудзи Какута, командующий военно-воздушными силами Марианских островов: Гуам, Сайпан и Тиниан. Захваченный десантниками японский солдат, рассказал, что командный пункт адмирала Какута находится в хорошо замаскированной пещере на окраине города Тиниан. Военнопленный вызвался проводить морских пехотинцев. В спешке, при попытке войти в пещеру, двое десантников подорвались на минах. Тогда было принято решение взорвать вход в пещеру и замуровать ее вооруженных обитателей. В окутанной клубами едкого дыма пещере некоторое время раздавались редкие выстрелы, затем все стихло. Видимо, контр-адмирал Какута принес себя в жертву, погиб вместе со своей командой. На следующий день гарнизон остров Тиниан прекратил свое существование как организованная сила. оставались недобитыми мелкие группки, скрывшиеся в горах, пещерах и лесах.

Этот эпизод навсегда врезался в память кэптену Маквею. Теперь же он без труда мог догадаться, что пещера кем-то в насмешку была прозвана именем адмирала-самоубийцы Какуты, и сегодня в ней разместились люди, которым предстояло собирать "внутренние компоненты" нового вида оружия. Надо полагать, оно ускорит темпы борьбы с Японией. Лишь бы не испортило всю обедню. Но пока все шло как по нотам.

Тем временем матросы боцманской команды закончили работу, перенесли тщательно упакованные ящики на баржу, на которой уже застучали дизеля, все говорило о том, что самоходка вот-вот увезет островное начальство и многочисленную охрану из офицеров. С изысканной вежливостью притронувшись к козырьку фуражки, капитан 1 ранга Пэрсонс поблагодарил кэптена Маквея за доставку специального груза, а когда баржа отходила от борта, крикнул: "Желаю удачи, сэр!"

"Индианаполис" еще пару часов оставался на открытом рейде острова Тиниан в ожидании дальнейших указаний из штаба главкома Тихоокеанским флотом. Ближе к полудню пришла шифрограмма: "Следовать на Гуам". Это не так далеко. От Гуама начинается судоходная линия до Лейте, по которой туда-сюда шастают конвойные и экскортные корабли американцев. И, разумеется, излюбленный район японских подводников. Об этом знало командование военно-морской базы на Гуаме и старалось своевременно оповещать капитанов судов. Успокаивающей мыслью у кэптена Маквея была мысль о том, что на Гуаме его крейсер задержится, что старший морской начальник коммандор Джеймс Картер пойдет навстречу, позволит провести ряд тренировок и учений экипажа, который нуждался в "боевой обкатке". В команде была одна треть новичков, общем и целом не нюховавших пороха. Кэптен Маквей на считал себя циником и сохранил веру в доброту. Однако он поторопился выдать желаемое за действительное. Коммодор Картер отказал в просьбе командира "Индианаполиса", выдвинув такой аргумент: океан большой, учиться можно всюду. Кэптен Маквей противопоставил "железной логике" Картера, который хотел поскорее закрыть вопрос, свою "командирскую логику": крейсер три месяца ремонтировался в Сан-Франциско, поэтому ни он. командир, ни его офицеры, ни его матросы не знают обстановку в районе боевых действий флота. Во время перехода сюда, к Марианским островам, кэптен Маквей убедился, что его молодой экипаж нуждается в повышении боевой подготовки, в отработке задач на боевых постах. Легче верблюду пролезть в игольное ушко, чем кэптену Маквею доказать свою правоту. Коммондор Картер был упрям и неумолим. Командир крейсера не обрел союзника в старшем морском начальнике, который, по сути дела. выталкивал "Индианаполис" с рейда Гуама. Ситуация: хоть - плачь, хоть - смейся. Англичане, например, смеются над собой тогда. когда им это разрешается. У нас, русских, смеется тот, кто смеется последним. Американцу Чарльзу Б.Маквею, надо полагать, было не до смеха. Его корабль выгоняли в море в нарушение всех инструкций, даже без экскорта. положенного для такого класса дредноутов, как тяжелый крейсер. О своем головотяпстве в штабе военно-морской базы на Гуаме подумали не сразу, а спустя двое суток, когда до коммодора Картера дошло сообщение, что "Индианаполис" не прибыл в залив лейте. Где, кстати, крейсер не ждали и не имели понятия, что он покинул Гуам.

Район, где бороздила воды субмарина 1-58 в поиске кораблей противника, на этот раз казался вымершим.
На море не было никакого оживления, словно американские суда попрятались по базам, как тараканы в целях. Подлодка капитана 3 ранга Мотицура Хасимото уже десятый день находилась на судоходной линии гуам - Лейте, так называемом маршруте "Конвоя Педди". Покинула субмарина Курэ 18 июля 1945 года, имея на борту шесть человекоторпед "Кайтен". Правда, две пришлось послать (одна за другой) на вражеский танкер-нефтевоз. Судно потонуло сразу же. Хасимото сообщил своей команде, что почин сделан: "Всех благодарю!" В этих же водах командир лодки рассчитывал встретить большой конвой, но 29 мюля в 23 часа акустики обнаружили одиночную цель. Хасимото приказал всплыть в надводное положение. Сам на мостик не поднялся. остался в центральном посту, доверив наблюдение за горизонтом штурману и сигнальщику. Все было чисто.

Первым корабль обнаружил штурман. Следом доложил оператор радиолокатора: на экране появился импульс. Хасимото быстро поднялся наверх, чтобы лично убедиться. В бинокль, по указанному штурманом направлению, стал разыскивать появившуюся на горизонте черную точку. Ему, опытному и решительному, было ясно, что это - корабль-цель, идущий в сторону субмарины. дальнейшее наблюдение за приближением чужого судна Хасимото уже вел через окуляры перископа. Несмотря на то, что противник был еще на большом расстоянии, командир, не отрывая глаз от корабля. распорядился приготовить торпедные аппараты, а безымянные водители "Кайтенов", у которых были только порядковые номера 3, 4, 5, 6 - должны, в свою очередь, проверить двигатели человекоторпед. По готовности "к выпуску" Хасимото определит. кому быть лидером, чтобы поразить вражеский корабль. Установив курс и скорость цели, командир начал сближение. Примерно на дистанции двадцати кабельтовых, Хасимото мог определить высоту мачт. Что это давало подводнику? Если фок и грот-мачты более тридцати метров, то это наверняка крупная цель - либо линейный корабль, либо тяжелый крейсер. А выпущенные торпеды всегда нацеливались под фок и грот-мачты, в районе мидельшпангоута. Этому учили и водителей "Кайтенов". Но если судно вспомогательного флота, например, транспорт-сухогруз или танкер, то ориентиром для поражения служила труба. Впрочем, неважно, следовал ли этим неписаным правилам Хасимото, важно, что это давало хорошие результаты. О чем размышлял в тот момент перед атакой Хасимото, так это какому оружию отдать предпочтение: дать залп веером из шести торпед или "бросить в схватку" двух молодых самураев - водителей "Кайтенов"? Признаться, они досаждали командиру - будучи сильно возбужденными, рвались в бой. Взвесив все "за" и "против", Хасимото согласился на то, чтобы водители номер 5 и 6 заняли свои места. У командира субмарины еще оставалось время для окончательного решения.

Во время суда, поклявшись говорить правду и только правду, командир "Индианаполиса" кэптен Маквей признался, что, не ведая, в каком состоянии находится корабль, воскликнул: "Боже! В нас снова врезался камикадзе!" На этот раз Чарльз Б. Маквей ошибался. В этом районе японские самолеты уже не были хозяевами неба. В такой кромешной тьме крейсер могла подстеречь и торпедировать только подводная лодка. И "врезался" в борт "Индианаполиса" не камикадзе. а "Кайтен" - человекоторпеда, что, по сути, одно и то же.

Каким было решение командира субмарины 1-58? Над этим вопросом ломают головы иностранные военные историки и журналисты. В том числе и российские. Так в серьезном труде "Подводные лодки иностранных флотов во второй мировой войне", сказано: "Крейсер "Индианаполис" (США). Потоплен человекоуправляемыми торпедами". В другом источнике: "Подводная лодка "1-58" потопила человекоторпедами американский крейсер "Индианаполис".
Известный американский подводник командер Эдуард Л.Бич, исследовав судебные материалы военного трибунала, печатно доказывая, что при потоплении "Индианаполиса", скорее всего, был применен "Кайтен". Он писал: "Зная склонность японцев к использованию человекоторпед и анализируя факты, касающиеся обстоятельств потопления корабля, я пришел к выводу, что против крейсера "Индианаполис" использовали одну или несколько таких торпед".

В Вашингтоне считали, что чрезвычайно важным источником всей этой непостижимой гибели крейсера может стать бывший командир 1-58, военнопленный Мотицура Хасимото. Газетные материалы тех лет свидетельствуют, что знаменитый японский подводник был встречен холодно американцами. Это понятно. Самой незаживающей раной был Пирл-Харбор. Людей не покидало чувство, особенно родственников погибших моряков "Индианаполиса", что от них что-то скрывают. Не говорят всей правды. Обращаясь через газеты, родственники требовали сурово наказать кэптена Чарльза Б.Маквея, как первое лицо, виновное в трагедии, а японца Хасимото необходимо перевести в разряд военных преступников, а не военнопленного, каким он является в настоящее время. Известно, что на руках вашингтонских судей был рапорт некоего Гарри барка, в котором говорилось, что он, морской офицер, обследуя трофейные японские субмарины. услышал в ноябре 1945 года рассказ инженер-механика 1-58, участвовавшего в последнем боевом походе, то по крейсеру "Индианаполис" были пущены "Кайтены". И что это был один из тех случаев, когда это самоубийственное оружие было успешно применено.
У Мотицура Хасимото не было адвоката, показания он давал через переводчика. Раньше уже говорилось, что он знал английский, но не в такой степени, чтобы отвечать на замысловатые вопросы судей. Наступил такой момент, когда Хасимото показалось, что судьи ему не верят, даже поставили под сомнение чертеж маневрирования и атаки 1-58, сделанный им собственноручно. Хасимото не хотел "потерять лицо", продолжал настаивать на своем. Но суду было ясно: в ответах на вопросы не было услышано честное признание, в действиях Хасимото при атаке на крейсер многое не стыковалось, возникали странные неувязки в хронометраже выпуска обычных торпед и ""Кайтен" по "Индианаполису".
Естественно, возникал на суде и другой вопрос: сколько же человек из экипажа "Индианаполиса" погибли сразу и какому количеству удалось покинуть тонущий крейсер? В конце концов сошлись на цифре 883, из которой следует. что половина людей, оказавшись а железной ловушке, ушла в пучину моря вместе с кораблем.

Люди барахтались в воде, отчаянно размахивали руками. Не горстка, а несколько сотен, захлебываясь и задыхаясь, корчась в страшных судорогах, они встречали свою смерть кто-то выхватил кэптена Маквея из воды и грубо швырнул внутрь плотика, к ногам тесно прижавшихся друг к другу, обезумевших матросов-первогодков. Чарльз Б.Маквей так и не узнал подчиненного. которому готов был выразить свою признательность за спасение. И не мог в тот трагический момент полагать, что ему и его людям уготованы крестные муки, которые продлятся почти неделю. Только на седьмые сутки их снимут с плотика.
Седьмые сутки - это 6 августа 1945 года. В тот день над океаном, над местом гибели "Индианаполиса" пролетел В-29 ("Энола Гей"), несший на своем борту первую атомную бомбу по прозвищу "Малыш", предназначенную для японского города Хиросима.
Плотики все еще покачивались на мертвой океанской зыби. Люди-страдальцы взывали о помощи.

Суд военного трибунала признал кэптена Черльза Батлера Маквея виновным " в преступной халатности", приговорил его к разжалованию с увольнением из рядов военно-морского флота. Позднее приговор был пересмотрен. Министр ВМС Джемс Форстол вернул кэптена Маквея на службу, назначив начальником штаба командующего 8-м военно-морским районом в Новом Орлеане. Спустя четыре года он был отправлен в отставку в чине контр-адмирала. Поселился у себя на ферме. Вел одинокий холостяцкий образ жизни. 6 ноября 1968 года Чарльз Батлер Маквей покончил с собой - застрелился. Он стал 884-й жертвой в экипаже "Индианаполиса", перевозившего специальный груз на остров Тиниан.

А как сложилась судьба капитана 3 ранга Мотицура хасимото?

Японский герой-подводник родился 14 ноября 1909 года в старинном городе Киото. Окончил престижное военно-морское училище на острове Этадзима, что недалеко от Хиросимы и Курэ. Когда Япония начала войну на Азиатском континенте, младший лейтенант Хасимото начал службу в должности минного офицера на подводных лодках. На субмарине 1-24 участвовал в операции по уничтожению американского флота в Пирл-Харборе. Возвратившись благополучно в базу Курэ, Хосимото. в порядке поощрения, был послан на курсы повышения командного состава подплава, по окончании которых, в июле 1942 года, ему доверили субмарину РО-31, приписанную к базе Йокосука. подлодка была не первой молодости. Это несколько обескуражило командира, но, будучи человеком, стремившимся к личным успехам, смирился. РО-31 имела иные функции, ее можно было назвать "дойной коровой", так как выполняла роль подводного транспорта, доставляющего провиант, горючее в канистрах, боеприпасы на острова Гуадалканал, Бугенвиль и Новой Гвинеи. Все задания Хасимото выполнял четко и в срок. Со строны начальства это не осталось незамеченным. В феврале 1943 года Хасимото приступил к обязанностям командира 1-158, которая в это время оснащалась радиолокационной аппаратурой. По сути дела, на лодке Хасимото проводился эксперимент - изучение работы радиолокатора в различных условиях плавания, ибо до сей поры японские субмарины воевали "вслепую". В сентябре 1943-го, спустя полгода, Хасимото уже командовал другой лодкой - РО-44. На ней он действовал в районе Соломоновых островов, как "охотник" за американскими надводными кораблями. В мае 1944 года Хасимото сдает лодку новому командиру, впервые назначенному на эту ответственную должность. Пришлось "натаскивать" новичка, выходить с ним в море на выполнение задач по боевой подготовке. Вскоре пришел приказ откомандировать капитан-лейтенанта Хасимото из Курэ в Йокосука, где строилась по новому проекту лодка 1-58. На его командирскую долю выпала ответственная работа проводить достройку, испытание на глубоководное погружение и плюс к тому: переоборудование лодки, как носителя человекоторпед "Кайтен".. Субмарину 1-58 командование включило в отряд "Конго". Впоследствии Хасимото вспоминал: "Нас, окончивших военно-морское училище по курсу подводного плавания, было 15 человек. но к этому времени большинство офицеров, составляющих некогда наш класс. погибли в боях. Из 15 человек осталось в живых всего 5. По странному совпадению все они оказались командирами лодок, входивших в отряд "Конго".
К концу войны погибли еще 2 субмарины из отряда "Конго" (1-48 и 1-56), так что Хасимото ошибся в подсчете. Из 15 его однокашников в живых остались только три командира лодок. Горько сознавать, но факт есть факт. Видимо, такой была участь японских подводников...
С января 1945 года субмарина 1-58 действовала в районе островов Гуам, Сайлан и Тиниан, выходила на "охоту" к линии коммуникаций, связывающй Гуам и Лейте. Этот район Хасимото хорошо изучил. Лодки из отряда "Конго" выпустили в общей сложности 14 "Кайтенов" по кораблям противника, десять из-за различных неполадок остались на борту субмарин. Человекоторпеды. посланные с 1-58 потопили крупный танкер у острова Гуам. Здесь же, в этом районе, спустя полгода, Хасимото встретил в ночь с 29 на 30 июля 1945 года американский тяжелый крейсер "Индианаполис"- Случилось это за две недели до окончания капитуляции Японии.

После возвращения из Вашингтона в 1946 году Хасимото некоторое время продолжал находиться в тюрьме, затем был переведен в лагерь военнопленных, прошел у американцев фильтрацию. Снова, разумеется, были допросы. Не было отбоя от журналистов, которым хотелось знать "истинную правду" о человекоторпедах, применял хасимото "Кайтены" против "Индианаполиса" или нет.
Освободившись из лагеря, бывший подводник стал капитаном торговото флота, ходил на судне почти тем же маршрутом, что и на субмаринах 1-24, РО-31, 1-158, РО-44, 1-58: Южно-Китайское море, Филиппины. Марианские и Каролинские острова, случалось заходить в Гавайи и в Сан-Франциско. Уйдя по выслуги лет на пенсию, Мотицура Хасимото стал бонзой у себя на родине - в одном из синтоистских храмов в Киото. написал книгу "Потопленные", в которой продолжал придерживаться версии, что против "Индианаполиса" он применил обычные торпеды. До конца своей жизни отставной капитан 2 ранга Хасимото сохранил "свое лицо". И если есть тайна во всем этом, то он унес ее с собой. Мотицура хасимото скончался в возрасте 59 лет, в один год - 1968 с кэптеном Чарльзом Б.Маквеем . Так,по-видимому. было угодно судьбе: оба морских офицера - американец и японец - покинули белый свет в одно и то же календарное время.
Полагаю, в этом есть нечто загадочное. Однако объяснить не могу. Не кудесник - заветов грядущего вестник. Кажэется, так у Пушкина?

Несколько лет тому назад автору этого очерка представилась счастливая возможность посетить военно-морское училище, в котором обучался Мотицура Хасимото. Находится это закрытое учебное заведение от посторонних глаз на уединенном острове Этадзима, что во Внутреннем Японском море. Этадзима - на одной параллели с Кипром. Среди других островов он славится обильным количеством ясных дней, за что Этадзиму называют "Островом солнца".
Мне придется опустить кое-какие подробности, как оказался в альма-матер - кузнице офицерских кадров японского императорского флота. Важно, что туристы из Европы, тем более из России, редкие гости. И бывают ли вообще? По тому, как меня встретили, думаю не бывают. Ко мне подошел важный господин в цивильном костюме, с зеленой повязкой на левом рукаве, и рубанул такие слова:
- Меня зовут Яамаса Исама. Я - дежурный по Морскому корпусу. Фотографировать территорию и основные здания - с моего ведома. Следуйте за мной!
Признаюсь, территория морского корпуса на меня, в прошлом моряка-курсанта, произвела впечатление. Весьма и весьма благоустроена. У кромки морского берега, одетого в гранит, оборудована площадка под экспозицию корабельного оружия времен второй мировой войны: орудийные башни с погибших в боях линкоров, крейсеров, торпедные аппараты эсминцев, мины разных величин - ударные и магнитные- У здания морского музея. по каким-то причинам названного УСБ - Учебно-Справочной Библиотекой стоят в кильблоках сверхмалые лодки для подводников-камикадзе. Одна с командным отсеком для двух смертников. другая - для камикадзе-одиночки. Тут же рядом торпеда "Кайтен", управляемая офицером-водителем, таким же смертником, как и камикадзе.
Около "Кайтена" толпились пожилые японцы. Я нацелил на них камеру - они оглянулись и были очень недовольны моим поступком. На мой вопрос: "Кто такие?" - Ямаса Исама, улыбнувшись, ответил:
-"Кайтен" Им не пришлось сразиться с врагами Японии. Война не вовремя закончилась.
В конце моего знакомства с музеем. то есть, с УСБ, я обратил внимание, что два великолепно оформленных больших зала посвящены. в основном, двум темам: адмиралу Хейтатиро Того, чье имя вызывает у японцев трепет и глубокое почтение, и погибшим в боях камикадзе и водителям "Кайтенов". Их портреты снизу доверху сплошь занимали все четыре стены. а рядом на мраморной доске выбиты имена погибших смертников. Тогда я еще не знал, что в огромном списке значатся и водители "Кайтена" с подводной лодки 1-58. которые отличились в ночь с 29 на 30 июля 1945 года при торпедной атаке на американский тяжелый крейсер "Индианаполис".
Мой неотвязчивый гид Яамаса Исама, обратив внимание, что я всек записываю и записываю (фотографировать в музее он не разрешил), с гордостью сказал:
"Кайтен" - славный пример для воспитанников Морского корпуса. Немного помолчал, затем добавил: - Человек, как меч, разит тем лучше, чем его сильнее оттачивают Кадет тем крепче, чем его активнее учат и закаливают на жизненных подвигах камикадзе и "Кайтенов".
Мне показалось, что слова японца в цивильном имеют прямое отношение к тому, о чем я поведал читателю, посвящая его в дела минувших лет, перелистывая страницы истории трагической гибели американского тяжелого крейсера "Индианаполис". Прекрасно понимаю, что вызывать с того света души водителей "Кайтенов" - попросту глупо. но возрождать дух милитаризма в стенах Морского корпуса уже не глупость, а опасная игра.

Обсудить