Игорь Курдин, Питер Хухтхаузен, Р. Алан Уайт.
РПКСН К-219

Вопреки ожиданиям, толчок был несильным. Следом раздался глухой звук лопнувшей струны.
Трос мгновенно ослабел и, со скрежетом проехав по корпусу, безжизненно повис по левому борту. Тяжесть его была такова, что все еще движущаяся по инерции вперед лодка, получила ощутимый крен на левый борт.
Прокатившись по носу лодки, ушла последняя волна. А потом – тишина. Только было слышно, как легкий морской бриз треплет флаг К-219.
- Они перерезали его! Они обрубили наш трос!
Торговое судно внезапно почувствовало легкость, освободившись от десяти тысяч тонн мертвого груза. Его единственный винт сначала показался на поверхности, взбивая воду в молочную пену, а потом вновь зарылся в воду. Корма сначала наклонилась на один бок, потом подалась назад и, наконец, выпрямилась. На корме столпились люди, указывая вниз, где под водой, как им казалось, смутно угадывались темные очертания лодки. К-219 опять застыла на воде.

Буксировка шла нормально почти в течение двенадцати часов. Вахтенная аварийная партия обживалась в ограждении боевой рубки. После своей вахты я забился в шхеру и заснул. Разбудили меня крики на мостике и непонятный толчок. Ребята сказали, что буксир оборван. После полной остановки лодки мы увидели, что носовой аварийный люк в первый отсек находится под водой, и тогда командир приказал мне спуститься с трюмным матросом в центральный пост третьего отсека через верхний рубочный люк и продуть цистерны главного балласта...
Старший лейтенант Сергей Скрябин

В 06.19 наблюдал красную сигнальную ракету с борта подлодки, после чего получил доклад командира Британова об обрыве буксирного троса предположительно иностранной подводной лодкой. Аналогичный доклад получен от капитана Данилкина с "Красногвардейска". В 06.45 командир лодки доложил об увеличении осадки лодки носом и невозможности проникнуть внутрь лодки, так как заклинило нижний рубочный люк. Открыть его так и не удалось. Лег в дрейф в дистанции десяти кабельтов от лодки. До рассвета оставалось шесть часов...
Из судового журнала теплохода "Анатолий Васильев"

А до побережья Америки оставалось несколько сот миль. Они находились недалеко от самой большой базы врага. Дом и все те, кто мог бы их поддержать, находились очень далеко. Мозг Британова снова стал прикидывать и размышлять о том, какие шаги нужно предпринять, чтобы американцы не добрались до К-219. - Командир? – Голос шел из карманной рации. Это был Азнабаев с борта "Анатолия Васильева". – У вас всё в порядке? Мы видели...
- Отправь в Москву радиограмму, что неопознанная подводная лодка пытается помешать буксировке. Нет, не говори неопознанная. Скажи, что этот ублюдок – американская подводная лодка.
- Мы только что получили послание с американского буксира "Паухэтэн". У них есть насосы, лодки и готовое к работе буксирное устройство. Они снова интересуются, не нужна ли нам какая-нибудь помощь.
- Конечно, они горят желанием помочь, - горько произнес Британов. – Скажите им, чтобы не вмешивались. Сообщите, что у нас всё под контролем. В общем, говори им все, что считаешь нужным. Еще какие-нибудь новости для меня?
- Командир, сейчас здесь, в радиорубке, находится Сергиенко. Он хочет с вами поговорить.
- Почему бы и нет? Неплохой день для политических занятий.
Замполит Сергиенко вышел на связь.
- Товарищ командир! Я хочу еще раз подчеркнуть, что принимать помощь от Военно-Морских Сил НАТО нам запрещено.
- Спасибо. Я в курсе. – Британов сердито выключил рацию.