Николай Черкашин - ТАЙНА "AРХЕЛОНА"

"ЭТИ ПРОКЛЯТЫЕ БЕРМУДЫ!"

Сообщения о гибели "Архелона" и таинственном исчезновении "Иберии" вышли в газетах почти одновременно. Если кто и связывал два этих факта, то только фразой:"Опять эти проклятые Бермуды!" Обе катастрофы произошли вблизи границ "Бермудского треугольника".
- Не такой уж он проклятый, - заметил морской министр начальнику генерального штаба. - Теперь по меньшей мере приутихнет пресса и прекратятся эти запросы в парламент.
- Да, все решилось как нельзя лучше, - согласился адмирал. - "Архелон" может... Кхм! - Три года боевого дежурства - это беспрецедентно. Честно говоря, я не думал, что они продержутся так долго...
- Господин министр, я полагаю, что коммодор Рейфлинт достоин ордена "Рыцарь океана" первой степени.
- Несомненно.

Кураториум "Спасение "Архелона"" распался сам собой. Флэгги очень удачно вышла замуж за президента микробиологического общества профессора Сименса и помышляла о создании подобного же комитета "Память "Архелона".
А для "погибшей" атомарины наступила пора благоденствия. Кубрики были убраны с дворцовой роскошью; отсеки ломились от изобилия фруктов, вин, изысканных закусок. В офицерской кают-компании играл всемирно известный скрипач, захваченный на одном из трансатлантических теплоходов.
Бар-Маттай настоял, что пленник жил у него, и таким образом в его затворничество вошла музыка.
Командир по-прежнему не появлялся на захваченных судах. То немногое, что составляло его долю добычи, были в основном книги. Он читал ночи напролет, препоручив все корабельные дела старшему офицеру.
Рооп был доволен. Команда заметно подтянулась. И хотя в кормовых отсеках его еще посылали иногда к черту, вахты неслись исправно, особенно перед атакой очередной жертвы. Единственный, кто по-настоящему отравлял ему жизнь, так это Бахтияр. На захваченных теплоходах стюард шарил по судовым аптекам, добывал морфий и другие наркотики. Его каюта превратилась в подпольный "приют радости". Человек шесть наркоманов ходили за ним по пятам и были готовы выполнить любое желание стюарда. В отсеках поговаривали о нем как о втором командире "Архелона". Рооп хмурился и с некоторых пор стал носить пистолет в потайном кармане.

Каждое утро O,Грегори с замиранием сердца разглядывал свое тело. И каждое утро тихо ликовал: судьба хранила избранника - ни одного бронзового пятнышка, ни одного ведого волоска.
Идея этнического оружия не оставляла его, и он нашел, что нет худа без добра. По крайней мере, здесь на "Архелоне", он мог беспрепятственно ставить опыты над людьми. В боксах медицинского изолятора вот уже третий месяц жили японец, чех, араб и негр. О,Грегори выяснял: генотип какой расы успешнее противостоит "бронзовке"? Он вел дневник наблюдений и верил, что рано или поздно лавры "отца этнического оружия" с лихвой возместят ему и флоту ущерб, причиненный разглашением "сведений серии Z". Он верил в это столь же страстно, как Бар-Маттай в то, что его "Неоапокалипсис" прочтут миллионы людей, прочтут, содрогнутся, прозреют и уничтожат все подводные лодки мира, а заодно танки, пушки, бомбардировщики...
В кают-компании места его и доктора находились рядом, так что порой, сидя локоть к локтю, оба нечаянно задумывались о вещах более чем полярных, спохватывались, невидяще скользили друг по другу глазами и продолжали трапезу.

Дорожку в медицинский блок Бахтияр протоптал еще при докторе Коколайнене. И с новым корабельным врачом он тоже нашел общий язык.
Произошло это так. О,Грегори заглянул как-то в радиорубку и увидел под стеклом бывшего столика Барни фотографию Флэгги. Роковая женщина смеялась так невинно и обаятельно, что О,Грегори, забыв о всех причиненных ею бедах, извлек фото и прикрепил у себя в каюте. Бахтияр, наведываясь к доктору поболтать о жизни, а заодно и подлечить застарелый радикулит, заприметил красотку на стене и смекнул что к чему. - Могу устроить свидание! - подмигнул он О,Грегори.
- Каким образом? - изумился подполковник медицины.
- Возьмите фотографию и приходите ко мне в каюту вечером.
О,Грегори помрачнел:неужели суперлепра вызывает еще и умственное расстройство? Однако вечером все же заглянул к стюарду. Бахтияр усадил его в ковровое кресло, раздул кальян, бросил в медный раструб щепоть зелья и велел вглядываться в лицо Флэгги, потягивая из мундштука дым. О,Грегори все понял, но соблазн увидеть "жрицу любви" хотя бы в галлюцинации был столь велик, что доктор внял совету. "В конце концов,- подбадривал он себя, - гашиш не героин, с одного сеанса не втянешься".
Он действительно увидел Флэгги такой, какой хотел увидеть - живой, гибкой, страстной... Придя в себя, он расчувствовался и подарил Бахтияру три маленьких шприца с набором шведских игл. Так они сошлись...
Однажды стюард полушутя-полусерьезно заметил, что, если бы Рейфлинт был чуть поумнее, он бы давно смог устроить экипажу райскую жизнь на каком-нибудь тропическом острове с нежнокожими туземками. Кто бы их стал искать, если бы эту проклятую консервную банку "Архелон" притопить в какой-нибудь котловине?..
- Да, - подлил масло в огонь О,Грегори, - это лучше, чем гнить тут заживо. И потом, солнце, свежий воздух, фрукты, море... Уверен, наши дела пошли бы на поправку.
- Если бы не кэп...
Оба замолчали, поглядывая друг на друга так, будто встретились впервые. Наконец О,Грегори решился:
- Все диктаторы кончали одинаково...
- Но есть еще, - понял намек Бахтияр, - вся эта офицерская сволочь... не в обиду вам, док! Оружие выдается лишь в группу захвата... А в ней одни офицеры.
- Есть хороший способ... - замялся О,Грегори, - но он требует надежных людей.
- На верное дело найдутся...